Если бы сегодня захотелось образно через искусство издать историю послевоенного Минска, показать общественную жизнь эпохи, возможно, не потребовалось заглядывать в многотомные энциклопедические издания. Достаточно, например, проследить этапы создания генерального плана города. Градостроительное искусство не просто опережало действительность, оно смело заглядывало в будущее — далекое будущее. Архитекторы-разработчики генплана находились в передовой шеренге белорусских зодчих. Своим мастерством, талантом, эрудицией, высокой культурой, наконец, своей гражданской позицией они открывали новые горизонты: социального бытия советской действительности, новые направления искусства градостроительства Беларуси.
Проблема восстановления и реконструкции центра Минска, ставшая на повестку дня сразу же после его освобождения и переезда правительства республики в Минск (середина июля 1944 г.), по существу отражала требования новой функционально-пространственной организации разрушенного войной столичного города. С этого момента начинает активно функционировать Управление по делам архитектуры при СНК БССР, созданное 21.12.1943 г. На момент переезда из Гомеля в Минск Управление уже было укомплектовано специалистами на 50%. Следует учесть, что в военное время подобрать необходимые кадры даже для государственных структур было крайне сложно. Многие архитекторы и инженеры находились в действующей армии, часть специалистов — в эвакуации. В этих сложных условиях правительство Беларуси было вынуждено обратиться в Комитет по делам архитектуры при СНК СССР и Правление Союза архитекторов СССР за консультативной помощью по вопросу восстановления и перспективного развития белорусской столицы.
В середине августа 1944 г. в Минск прибыла авторитетная комиссия во главе с академиком архитектуры А.В. Щусевым. В ее состав вошли видные мастера советской архитектуры: Н.Я. Колли, А.Г. Мордвинов, В.Н. Семенов, Б.Р. Рубаненко, И.Г. Лангбард, а также белорусский архитектор Н.Е. Трахтенберг.
Комиссия ознакомилась с фактическим состоянием дел архитектуры Минска и сделала заключение. Во-первых, в результате оккупации значительно пострадал его жилой и общественный фонд, особенно сильным разрушениям была подвержена капитальная застройка центра. Во-вторых, в городе практически отсутствует четко выраженный общественный центр – крупные здания, появившиеся до войны, не были достаточно сконцентрированы; отдельные жилые районы недостаточно хорошо связаны между собой и центром транспортными магистралями; не имелось в расчетном количестве общественных зеленых насаждений.
Итоговым документом работы комиссии стал эскизный проект “Идея центра Минска”, датированный 27 августа 1944 г. Графический материал, чудом сохранившийся в фондах Национального музея истории и культуры Беларуси, имеет большую историческую и архитектурно-художественную значимость1. Его важность заключалась в тех концептуальных идеях, которые в последующем легли в основу целого ряда проектов планировки и застройки центрального района Минска. Отдельные позиции этого проекта не потеряли своей актуальности и в настоящее время.
В специальной литературе на проект “Идея центра Минска” ссылались такие белорусские исследователи, как Ю.А. Егоров, М.С. Осмоловский, А.П. Воинов, А.А. Воинов, М.С. Кацер, Е.Л. Заславский и др. Однако многие из них вряд ли были ознакомлены с этим документом. Исключительность его, прежде всего иллюстративной части, заключалась в том, что на протяжении многих десятков лет он находился в отделе спецхрана, и доступ к нему для исследователей был крайне ограничен. Только теперь появилась возможность увидеть его “живьем”, “подержать в руках”, сделать анализ и высказать свои комментарии.
Уже при первом знакомстве с проектом обращаешь внимание на логичность общественного центра, который представлял собой сложную пространственную систему, подчиненную единой архитектурно-художественной композиции. Авторами проекта был предложен комплекс мероприятий, которые коренным образом меняли градостроительную среду. Территориально-общественный центр предполагалось разместить перпендикулярно ул. Советской (совр. пр. Независимости). Он имел значительную пространственную глубинность (направления север—юг) и ограничивался современными улицами: Ленина с запада, Энгельса с востока, Советской с юга, пл. Свободы с севера. Композиционно он решался в виде широко протяженной триумфальной аллеи, слева и справа фланкированной крупными зданиями общественного назначения (Совета Народных Комиссаров, Верховного Совета республики, музея Великой Отечественной войны, Пантеона героев и партизан Беларуси). Архитектурно-пространственное построение этих объемов отличалось строгой симметрией, центричностью, укрупненностью архитектурных форм, монументальностью. Перспективу глубинного пространства (северной части) замыкала доминирующая вертикаль – башня Славы с высоким шпилем. В идее административно-общественного центра улавливается связь времен. Именно ул. Губернаторская (совр. Ленина) и пл. Свободы на протяжении нескольких веков являлись центром общественной жизни города. Выигрышность указанной территории определялась, прежде всего, доминирующим положением пл. Свободы, находящейся на возвышенности и визуально воспринимаемой из многих отдаленных точек.
Проект общественного центра был выполнен масштабно, с широким столичным размахом. Архитектурно-художественная композиция подчинена основной тематике – отображению триумфа победы и пафоса героической борьбы белорусского народа с немецко-фашистскими захватчиками. Она несла черты торжественно-представительского характера, имела свою градостроительную “драматургию”. Как отмечали авторы проекта в пояснительной записке, центр решался в виде парадно-торжественной эспланады с органическим включением в его пространственную систему комплекса памятников и монументально-декоративной скульптуры, которые художественно обогатили бы общественное содержание центра Минска. И уже в этом, на наш взгляд, заключается достоинство данного проекта2.
От овальной в плане площадки в северной части пл. Свободы (в фокусной ее точке) располагалась башня Славы. В трех направлениях отходили три луча, три транспортные магистрали: на запад – в сторону Ракова – Гродно; на восток – направление театра оперы и балета с последующим разветвлением на Логойск – Витебск и Борисов – Москву; на север – в сторону Заславля – Вильнюса (современный пр. Победителей). Это направление долгое время имело название Парковая магистраль. Считалось, что развитие его для города весьма перспективно. В проекте транспортная артерия отличалась шириной и степенью благоустройства. Таким образом, основу радиально-кольцевой системы плана центральной части Минска составляли два перпендикулярно пересекающихся диаметра западно-восточного и северо-южного направлений, связывающих выходы из города на Москву, Варшаву и Киев, Вильнюс. Творческим коллективом предпринималась попытка синтезировать две градостроительные схемы – исторически сложившуюся и динамично развивающуюся с 1930-х гг. радиально-кольцевую.
В рассматриваемом проекте исторически сложившаяся трассировка ул. Советской сохранялась полностью. Удивительно, но во многих специальных изданиях по градостроительству и архитектуре (Ю. Егоров, М. Осмоловский, А. Воинов и др.) утверждалось, что застройка улицы маловыразительна, несет на себе черты обычного губернского города. В годы Великой Отечественной войны эта часть города была сильно разрушена и восстановлению, по мнению комиссии, не подлежала. Однако на самом деле все оказалось несколько иначе. Чувство ответственности за сохранность культурно-исторического наследия заставило комиссию предпринять ряд мер по сохранению наиболее значительных, с архитектурно-художественной точки зрения, участков застройки – “живых кусков” городской ткани Минска. Вот строки из пояснительной записки к проекту: “…застройка улицы Советской имеет большое значение для города, она должна быть сохранена”3. Отмечалось, что реконструкцию и восстановление следует осуществлять по специальному проекту с учетом прежнего, функционального назначения зданий. Четко прослеживается авторская концепция, направленная на сохранение больших фрагментов исторической городской среды в их тесном взаимодействии с “новым”. Сегодня можно только предположить, почему данный проект не подвергался огласке. Возможно, причина заключалась в том, что ул. Советская не реконструировалась, а просто была снесена. Сохранившиеся же скромные фрагменты (ул. Советская, № 15, 17, 19, угол ул. Урицкого и пр. Независимости) свидетельствуют о высокой архитектурно-художественной ценности этих сооружений.
Чрезвычайный интерес представляют предложения по разнообразию и обогащению ритмического строя ул. Советской, в систему которой активно вводились бульвары, скверы, парки и зеленые курдонеры. Относительно небольшая ширина ее иллюзорно увеличивалась именно за счет активного включения в ее структуру боковых глубинных зеленых пространств, “завязав” их функционально и образно.
Авторы эскизного проекта стремились создать из уцелевших фрагментов “архитектурного организма” довоенного периода и новых сомасштабных зданий целостную систему, активно включая их в единый градостроительный ансамбль главной магистрали белорусской столицы. При этом рассматривая ее как развитое пространство, имеющее не только длину, но и глубину, где масштаб и композиция становились средствами архитектурной выразительности. Гармоническое чередование пространственных впечатлений составляло основу эмоционального эффекта, который должна была производить реконструируемая застройка ул. Советской.
Безусловно, для успешного решения такой сложной градостроительной задачи требовались высочайшая квалификация, опыт и глубокие профессиональные знания.
Первый бульвар на ул. Советской предполагалось разместить на территории современной пл. Независимости, который бы соединял между собой улицы Кирова и Советскую. Он начинался от ул. Берсона (ориентировочно от Красного костела и угла здания по ул. Советской, 17) и заканчивался у небольшой площади, в районе Михайловского сквера. Второй – на отрезке ул. Комсомольской. Проект был реализован и в настоящее время представляет собой любимое место отдыха в центре города. Зеленый массив Александровского сквера целиком сохранялся. Далее шел сквер, расположенный на восточном склоне территории Дома Красной Армии. От современной ул. Янки Купалы до реки Свислочь вся приречная территория предназначалась для создания парковой зоны. Парковая зона, как предполагалось, должна была простираться до Комсомольского озера, постепенно переходя в рекреационную. Идея создания зеленого диаметра города была успешно реализована лишь в конце ХХ в. Следовательно, в проекте были заложены важные вехи, по которым осуществлялось озеленение и благоустройство центральной части Минска.
Комиссия предложила создать напротив Дома Правительства небольшую (овальную в плане) площадь, которая широким проездом соединялась бы с Привокзальной площадью. Пространство перед Домом Правительства не предназначалось для массовых мероприятий, но позволяло более полно раскрыть облик этого уникального архитектурного сооружения. Подобная трактовка способствовала визуальному усилению линейно-осевой ориентации доминирующего в этой части города объема.
Ул. Советская начиналась от прямоугольной в плане площади в районе современной пл. Мясникова, от которой исходили три улицы: Мясникова, Бобруйская и Советская. Предполагалось пробить еще одну улицу в северо-западном направлении. В эту площадь органично вливалась ул. Московская, связывающая Залинейную часть города с центром.
Интересно задумана связь Привокзальной площади с административно-общественным центром. Эту функцию выполнял широкий бульвар (точнее, система бульваров), начинающийся от Михайловского сквера, к которому подводила парадная ул. Свердлова. Первый связывал ее с ул. Советской. Второй же территориально совпадал с направлением ул. Кирова. Следовательно, в проекте этому вопросу уделялось серьезное внимание. Проектируемая Привокзальная площадь связывается с ул. Советской и центром города (“Домом Министерств”) системой парадных озелененных магистралей, использующих исторически сложившиеся улицы. В рекомендации так и говорилось: “…обратить особое внимание на архитектурно-планировочное решение въезда в город со стороны вокзала, а также оформление застройки вдоль линии железных дорог”. К сожалению, эти рекомендации так и остались на бумаге.
Проект эскиз-идеи центра Минска отличается комплексностью подхода к синтезу искусства градостроительства, транспорта, социально-экономических вопросов, вопросов экологии и гигиены. Сделаны методологически грамотные предложения по восстановлению и реконструкции с учетом местных особенностей (климата, топографии, рельефа, наличия памятников истории и культуры).
В пояснительной записке к проекту авторы отмечали, что для успешного выполнения представленных предложений по восстановлению Минска необходимо: осуществлять разработку генерального плана города на месте, но под руководством участников комиссии; создать специальный орган Управления по восстановлению города; предоставить широкие возможности жилищным кооперативам; первоочередными объектами восстановления считать вокзал, гостиницу “Беларусь” и другие сохранившиеся сооружения, не мешающие реконструкции города.
Ценность этого документа — в блистательной россыпи градостроительных идей, не потерявших актуальности и сегодня. Этот проект можно рассматривать как своеобразный памятник героической эпохе – первый шаг к возрождению из пепла белорусской столицы. В нем четко выражены социальные и архитектурно-художественные идеалы военного и послевоенного градостроительного искусства.
Воздавая должное первопроходцам, создававшим градостроительные контуры послевоенного генерального плана Минска, отметим, что эскиз “Идея центра Минска” и “эскиз” планировки Минска, впервые опубликованный Ю. Егоровым, — это принципиально одна и та же градостроительная концепция, направленная на восстановление и развитие белорусской столицы, исполненная комиссией в 1944 г4. При внимательном сопоставлении этих материалов и их анализе легко обнаруживаются некоторые несоответствия, что вызывает профессиональный интерес к их разгадке.
Начнем с того, что графическое исполнение эскиза “Идея центра Минска” решено легко, “живой линией” беглого графического росчерка градостроительного рисунка, характерного для эскиза, что называется, “от руки”. Архитектурная графика прекрасно читаема и понятна для профессионала. В проекте четко выражены принципиальные градостроительные идеи и концепции реконструкции центра. Хотелось бы обратить внимание читателя на дату — 28.08.1944 г. и подписи каждого участника комиссии.
Теперь обратимся к “эскизу” планировки Минска, где у Ю. Егорова отмечен тот же авторский коллектив и поставлена дата: 1944 г. Уже глядя на академическое “чистописание” этого проекта, ощущаешь, что легкий аромат “эскиза” в нем утрачен. Это добротно исполненный чертеж, с хорошей проработкой отдельных планировочных узлов и кварталов. В этой связи нам представляется, что исполнение “эскиза” принадлежит местным архитекторам-планировщикам, которые по возможности пытались сохранить основные концептуальные идеи, высказанные членами комиссии. Поэтому, не претендуя на авторство, они сработали как исполнители.
Однако... Здесь имеются некоторые нюансы, на которых остановимся более подробно.
Мы будем обращать внимание на то, что впоследствии в “эскизе” планировки Минска стало пропадать.
Одно из принципиально важных исчезновений — утрата бульвара по ул. Кирова, соединяющего вокзал с общественным центром и далее спуском к р. Свислочь. Это была весьма существенная связующая нить, которая, по замыслу комиссии, являлась пешеходно-транспортным дублером ул. Советской с южной стороны города. Появление бульвара способствовало бы более высокому уровню благоустройства, озеленению, улучшению экологии центральной части Минска.
Существенным “недосмотром” является и исчезновение бульвара, соединяющего Михайловский сквер с ул. Советской.
Однако наиболее значимым “упущением” следует считать полное игнорирование визуальной связи между Домом Правительства и Привокзальной площадью. Появилось весьма странное решение в виде комплекса зданий буквально на противоположной стороне ул. Советской. Известно, что в свое время там стоял чудом уцелевший 5-этажный бывший доходный дом Я. Костровецкой, построенный в 1912 г. по проекту минского архитектора Ст. Гейдукевича. Однако, согласно “эскизу”, он подлежал сносу. Следовательно, появилась “пластина”, которая стала закрывать здание Дома Правительства от визуального его восприятия со стороны Привокзальной площади. Это было уже не упущение, а принципиальная позиция исполнителей “эскиза”. Здесь сработала идея полного непонимания градообразующей значимости такого важного и крупного объекта, как Дом Правительства, или архитектурная оппозиция к творчеству И. Лангбарда5.
Следовательно, “эскиз” планировки Минска мог быть выполнен лишь на стыке 1944– 1945 гг. Он отражал уже не только градостроительные идеи и концепции комиссии, но и мнение руководства страны и местных архитекторов-планировщиков. Этот проект как градостроительный документ просуществовал до 1946 г., когда был утвержден новый генеральный план Минска.
1 Сегодня этот проект экспонируется на выставке “У пераможным 1945-м”, которая открыта в стенах музея с 6.05.2005 г.2 БГАНТД, ф. 3, оп. 1, ед. хр. 1, л. 173.
3 БАНТД, ф. 3, оп. 1, ед. хр. 1, л. 173 об.
4 Егоров Ю.А. Градостроительство Белоруссии // Государственное изд. литературы по строительству и архитектуре. М., 1954. С. 186.
5 Мы не исключаем в этом элемент авантюризма, вызванный тем обстоятельством, что архитекторы-планировщики постепенно стали превращаться в заложников политических ситуаций. Ибо в первую очередь область градостроительства государственные структуры пытались интегрировать с политической системой. Отсюда заангажированность местных зодчих, работавших над генеральными планами белорусских городов. Сохранить себя в это безнравственное послевоенное время было очень сложно.