На первый взгляд акцент на “городе” может показаться странным. Вроде бы и так понятно, что где-то в пустыне или тайге ни кафе, ни рестораны не нужны. Их место там, где есть потребитель. Город – мировой перекресток: тут есть все — и рестораны, и кафе в том числе. Однако…
Однако так сложилось, что, заходя в конкретный ресторан или кафе, мы попадаем в другой мир. И часто – почти всегда – ничего общего с той городской средой, которая расположена за стенами, этот внутренний мир не имеет. Эти объекты функционируют как “вещи в себе”, по своим законам. Однако…
Однако все потихоньку изменяется, и нашим “объектам” становится тесновато за стенами. Они стараются выйти в город, слиться с ним, создавая новое пространство городской ткани. Однако…
Однако возникает проблема: как это толково сделать? В настоящее время задача решается просто: выносятся пластмассовые столики и стульчики на улицу под зонтики или навесы. Они жмутся, как бедные родственники, к фасадам “родителей”. В лучшем случае, стихийно формируются участки пешеходных улиц. Что дальше? А дальше — дальше нужно найти архитектурные приемы перехода от пространства здания к пространству города. Эту проблему можно обозначить как проблему организации границ.
Думаю, ее раз и навсегда решить нельзя. Всегда будут находиться новые приемы организации этих пространств.
Один из приемов: активный козырек-крыша, который прихватывает часть городского пространства и организует его для реализации своих нужд (рис. 1, 2).
Или другой прием: здание поднимается на высоту третьего этажа колоннами, а в межколонном пространстве разворачивается функционирование летнего кафе на пешеходной улице города (рис. 3).
И в первом, и во втором случае получается, что здание как бы “прихватывает” городскую среду, делает ее элементом интерьера. Интерьер городской среды… А может, в этом что-то и есть?