1920 г. – родился.
1934 г. – поступил на архитектурное отделение Кировоградского строительного техникума, закончил с отличием.
1938 г. – поступил на архитектурный факультет Одесского строительного института.
1941 г. – мобилизован, служил в Московском и Приволжском военностроительных округах.
1945 г. – демобилизован, продолжил учебу в Московском архитектурном институте, закончил с отличием.
1949 г. – старший архитектор, затем начальник отдела планировки и застройки городов в Комитете по делам архитектуры при Совете Министров БССР.
1953 г. – руководитель мастерской объемного проектирования Мингорпроекта.
1960 г. – защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата архитектуры.
1960 г. – начальник отдела планировки и застройки городов Госстроя БССР.
1962 г. – первый заместитель главного архитектора Минска.
1972 г. – главный архитектор Минскпроекта.
1973 г. – главный архитектор мастерской районной планировки Минского филиала ЦНИИПградостроительства.
1978 г. – руководитель отдела центров городов научного отделения БелНИИПградостроительства.
1980 г. – присвоено звание “Заслуженный архитектор БССР”.
Последние годы – профессор кафедры “Градостроительство” Белорусского национального технического университета.
Основные работы: здание Белорусского общества дружбы и культурных связей с зарубежными странами; жилые дома по улице Козлова; проект реконструкции Центрального сквера с комплексом малых архитектурных форм (оба объекта включены в список республиканских памятников архитектуры послевоенного периода); проект планировки и застройки жилого района Чижовка; генеральные планы Минска 1965 и 1980 гг.; проект детальной планировки и застройки центра Минска; схемы формирования городских и сельских населенных мест Беларуси на 2000 г.; схемы районной планировки Минской, Гомельской, Брестской, Могилевской областей; схемы расселения Беларуси.
Трудно представить, что с нами нет Евгения Львовича. С его молодой задиристостью. С его непоколебимым оптимизмом. С его наивной верой в то, что все хотят всё сделать правильно и хорошо, надо им только объяснить и помочь. С его извечным стремлением собрать друзей и вместе с ними порадоваться всему, что только может радовать.
Его долгий, насквозь пропахший временем жизненный путь – через черные тридцатые, роковые сороковые, через подъем и спад, через обвал девяностых – пересекался со множеством людей. Очень известных. Просто известных. Мало известных. Создающих архитектуру. В набросках его мемуаров описаны встречи с И. Жолтовским, М. Парусниковым, В. Шквариковым, А. Иконниковым, М. Барщем, Ю. Егоровым, М. Осмоловским, В. Королем, Ал. Воиновым, А. Духаном, Г. Заборским, Н. Трахтенбергом, В. Гусевым, Э. Гольдштейном, Э. Левиной и многими другими, уже ушедшими, и теми, кто жив и активен сегодня.
“Родился я в мае 1920 года на Украине в городе Александрия Кировоградской области в бедной еврейской семье. Отец получил только начальное образование в церковноприходской школе и всю жизнь “вкалывал” на предприятиях простым малоквалифицированным рабочим.
Отец мечтал, чтобы я стал начальником, имел отдельный кабинет, в котором принимал бы посетителей”.
Чуть ли не с младенчества он начал жить посвоему – в 10 лет от роду уже был председателем пионерской базы.
“Летом 1931 г. (начало голодомора на Украине)… моя пионерская база добилась лучших результатов. Меня награждают коньками и шерстяным свитером. Жили мы бедно, и о таком подарке я даже мечтать не мог (коньки мы делали из деревянных брусков, на которые монтировали обрезки толстого провода)”.
В техникуме он учился, конечно же, на “отлично”, был заместителем секретаря комсомольской организации.
“В 1937 г. (теперь печально известном всем) директор техникума попросил меня через моих комсомольцев достать немного дефицитных гвоздей, дабы развесить в техникуме наглядную пропаганду. Гвозди мы достали. И в этот момент наш директор был объявлен врагом народа. Стали выяснять, кто ему способствовал. И выяснилось, что я не разглядел врага народа, не уяснил, что его поручение насчет гвоздей способствовало нанесению ущерба оборонной мощи страны!!!”.
В МАрхИ его выбирают секретарем комитета комсомола.
“В военной форме. Другой одежды не было. Между тем в институте учились дети ряда выдающихся в те годы деятелей: Куйбышева, Кагановича, ряда министров. Мы попросили их через родителей содействовать материальной помощи институту. Вскоре подвалы института были забиты одеждой… и я переоделся в цивильную форму, которая пригодилась и после окончания института”.
Как комсомольский секретарь Евгений Львович имел право на профессорские льготы.
“Однажды я принес несколько килограммов исландской селедки и уложил ее на фанерной дощечке в фрамуге. У окна на стуле, возле отопительной батареи, обычно висел мой военный китель. Спустя пару дней после покупки этой селедки Оля, сидя рядом со мной в Красном зале на лекции знаменитого Брунова, говорит, что от меня сильно пахнет селедкой. Отвечаю – селедку я не ел. На следующий день – та же история. Пришлось разобраться, в чем дело. Оказалось, что селедочный рассол незаметно стекает по углу оконного проема, капает на плечи моего кителя и быстро засыхает. Цвет селедочного рассола примерно такой же, как и цвет кителя”.
Секретарем парторганизации третьего курса МАрхИ была Ольга Ладыгина.
“На идейнополитической почве мне нередко приходилось общаться с ней. Однажды в 1946 г. из Саратова приехала ее мать. Зашла в комитет комсомола и попросила меня присматривать за ее дочерью. И я выполнил ее поручение” (в 2006 г. Евгений Львович и Ольга Борисовна отметили 60летний юбилей совместной жизни).
Деятельность Евгения Львовича Заславского в Беларуси была разнообразна – архитектурное творчество (от интерьера до схем территориальной организации республики), административноуправленческая работа, наука, общественная деятельность, просвещение, педагогика, критика… И вечный зов:
“В последние годы на фоне выборочной застройки, игнорирования и непонимания, даже в Минске, послевоенного опыта комплексной ансамблевой застройки я, где только возможно – в печати, докладах, выступлениях, вновь и вновь возвращаюсь к теме свободы творчества и преемственности. Разумеется, сейчас сложилась иная социальноэкономическая ситуация в республике, но и в этих условиях ценнейший послевоенный градостроительный опыт должен быть использован. Игнорирование этого опыта дорого обходится”.
Как нам закончить эти воспоминания – светлые и грустные? Может быть, словами из старой песни белорусского барда Арика Круппа:
А люди не стареют, не стареют,
О жизнь, ведь это правда – не стареют!
С годами люди только хорошеют,
Хоть жизнь их часто ранит, не щадит…
Вечно молодой, светлый и удивительно красивый,
ПРОЩАЙ
И ПРОСТИ.