Вся история развития архитектуры характеризуется решением проблемы эффективного использования огня и в то же время защиты от него. Особенно актуально это было для Беларуси, где долгое время дерево являлось преобладающим материалом для основных конструкций строений, а солома и камыш – для кровель. Так, местные органы управления (магистрат, сельская община и т.д.) обычно определяли режим использования территорий и типологическую направленность застройки. Например, в Любче (Новогрудский рн) в 1647 г. магистратом было решено вынести из города гумна, которые пожароопасны тем, что в них хранились огромные запасы соломы. Одновременно определялось место для строительства бань и броваров (сооружений с печами для производства спиртных напитков) – “за рекой”, то есть на заливных лугах, свободных от застройки [3]. А один из горожан Друи (Браславский рн) в 1724 г. был наказан по решению магистрата задержанием “в ратуше до захода солнца” за нарушение запрета строить бровар “около стен других зданий” [4]. Он не имел права построить там, где это сделал, сооружение, опасное в пожарном отношении, особенно в условиях плотной городской застройки. Вполне возможно, что подобные регламенты не носили всеобщего характера и устанавливались городскими властями в каждом конкретном случае.
Одной из мер защиты в условиях плотной застройки деревень являлись высокие деревья, а также деревья сада, которые должны были мешать распространению огня в случае пожара. В городах, где также господствовали деревянные строения, использовали брандмауэрные стенки, позволявшие хоть както, хотя бы с одной стороны отгородиться от соседей. Только лишь гдето в конце огородов гончар мог устроить свой горн, в котором обжигали керамические изделия. Кузница также ставилась в стороне от застройки или за околицей деревни. Поближе к реке или озеру строили баньку, и делали это, прежде всего, чтобы удалить ее от построек двора. Как противопожарная мера воспринимается пропаганда замены деревянных строительных материалов на кирпич и глину.
Печь – неотъемлемый элемент любого жилого дома Беларуси. На протяжении столетий интерьер народного жилья достаточно устойчиво сохранял традиционные черты. Его организация была предельно простой и отвечала бытовым потребностям. Дверной проем – низкий, что помогало сохранить тепло и, когда открывали дверь, защищало от холода детишек, игравших на полу. Порог обычно делали высоким, что также способствовало сохранению тепла. Но еще больше этому содействовала печь, стоявшая в углу около двери и занимавшая почти пятую часть площади хаты (рис. 1, 2). Напротив нее – хозяйственный угол, где готовили еду, хранили посуду, так называемый “бабий кут”. А по диагонали от печи находился “красный угол” (“покуць”) – наиболее почетное, сакральное место в хате. Между печью и торцовой стеной размещался помост из досок (“пол”), на котором спали. Над ним делали еще один помост (“палаці”), где спали старики и дети. Одним концом они опирались на печь, другим – на специальную жердь.
Обычно между “красным” и “бабьим” углами выполнялись всевозможные хозяйственные работы и здесь находился лучник, чаще в виде переносной стойки с зажимом, в который втыкали лучину. На Полесье и в Центральном регионе посреди хаты, ближе к окну, которое находилось напротив печи, делали “посвет” (иногда он также назывался “лучнік”). Это стационарное устройство, плетенное из лозы или сделанное даже из полотна, но обязательно обмазанное глиной, прикреплялось к потолку и имело деревянный дымоход, выведенный на крышу. Снизу к нему подвешивалась металлическая решетка (“перасвет”), на которой по вечерам горела смолистая лучина. Такой лучник и освещал, и вентилировал, и даже согревал.
До середины ХIХ в. преобладали курные печи [5], и дым выходил непосредственно в жилое помещение (рис. 3). Печной трубы (“коміна”) такая печь не имела, а дым из хаты выпускали через специальное отверстие в стене или потолке, а то и вовсе через приоткрытую дверь. Курная печь, натопленная даже хворостом, достаточно долго удерживала тепло, что в какойто степени позволяло экономнее расходовать дрова. Печи с дымоходом получают широкое распространение со второй половины ХIХ в. Тогда же стали делать дополнительную печь (“грубку”, “стаяк”, “шчыток”) для обогрева хаты (рис. 4). Эта печь появляется тогда, когда в виде самостоятельного помещения начинает выделяться кухня, где и располагается основная, кухонная печь. На Понеманье вспомогательную печь выполняли иногда в виде перегородки (“печсцяноўка”), делившей интерьер хаты на две комнаты (рис. 5, 6).
Более древние и простые варианты печей делали на настиле, уложенном на стоявших по углам печи столбах. Но чаще основание печи рубили из 3–4 венцов [6]. Обычно в этом пространстве (“падпечак”, “падпечча”) зимой держали кур (рис. 7–9). Для этого сбоку, под полатями, предусматривали специальный проем, а спереди вырезали несколько отверстий, которые, получив со временем своеобразные формы (крестики, ромбы, треугольники), стали элементами декора (рис. 10). Неслучайно их название – “цацкі”, “печ з цацкамі” (юговосточная часть Центрального региона). Деревянное основание позволяло снизить массу печи и соответственно упрощало устройство фундамента под нее. Только простейшие печи представляли собой нечто близкое к цельной форме. Обычно печь имела несколько элементов, обеспечивавших различные функции: “под” (“чарэнь”) – на нем разжигали огонь; “прыпечак” – именно там сохранялся жар; “камін” (“камінок”) – чуть ли не самостоятельная печечка, в которой готовили быструю еду и т.д. Повсеместно в печах делали “пячуркі”, причем по несколько, – небольшие ниши на поверхности печи, в которых удобно было сушить небольшие бытовые предметы, например рукавицы. Важно, что все эти элементы получали свое объемное выражение (чаще западали), что помогало увеличивать теплоотдачу и создавать интересную, пластически развитую объемную композицию печи (рис. 11, 12).
Почти обязательным элементом был околопечной столб, который ставили у внешнего угла печи с опорой на сруб основания (рис. 13). Сейчас это чрезвычайно редкий элемент. Обычно он использовался в качестве опоры для палатей, но, имея важные обрядные функции, получал декоративную обработку, становился одним из украшений интерьера. С конца ХIХ в. даже в рядовом жилье в городах, а также в деревнях, расположенных вблизи центров гончарства, получили распространение печи, чаще всего “грубкі”, облицованные изразцами, иногда цветными, с рельефным растительным или геометрическим орнаментом, что кроме достижения определенного художественного эффекта также позволяло увеличивать теплоотдачу печи. А результаты археологических исследований свидетельствуют о том, что уже в ХVІ–ХVІІІ вв. искусство белорусских мастеров в изготовлении изразцов, а значит и в возведении систем отопления, достигало высокого уровня.
Печь, по давним убеждениям, была особым местом в хате. Многие обряды связаны именно с печью. Например, из Лидского уезда (1912 г.) происходит описание своеобразного обряда приручения домашних животных: “Чтобы новый кот или собака не убежали, дают им кусочек хлеба, которым три раза обведут вокруг столбика при печи”. Особо почитаемыми и таинственными местами считались пространство за печной трубой и угол около печи (“важужнік”), где стояли “важугі” – кочерга, помело и прочие приспособления для обслуживания печи. Но следует учесть, что не только хата, но и усадьба, не говоря уже об окружающем мире – реке или озере, лесах и дубравах, были в представлении человека средой, где вместе с людьми обитало множество таинственных, мифических существ и духов. Например, одним из опекунов хаты являлся “пячурнік”, который проживал под печью, и его ни в коем случае нельзя было чемто обидеть. Может быть, сегодня слышать об этом немного смешно, но за всеми этими поверьями просматривается стремление людей выстроить жизнь своей семьи гармонично, в согласии с окружающей природой.
Сохранилось описание (1873 г.) еще одной своеобразной функции печи: “В печи… крестьяне парятся, если в деревушке нет бани, а в суровые морозы спят в ней больные старики”. Причем именно “в ней”, а не на ней – так эффективней. А что касается “на ней” – то это всегда было любимое место детишек. В праздники, когда в хате народу много и шумно, дети, чтобы не путаться под ногами, забирались на печь. “Все палати, припечек, пеколок, запечек были заняты ребятами” – так описывал праздник (Пилипово веселье) в белорусской хате А. Пщелко. Янка Купала, отмечая главенствующую роль печи в организации повседневной жизни, в то же время с юмором говорил о значимости этого элемента хаты:
Як увойдзеш – пры парозе
З гліны печ стаіць, –
На ўсю хату, як ураднік,
Зпад ілба глядзіць.
Сметная документация показывает долю разных видов работ в общем объеме строительства. Если взять достаточно комфортабельное жилище второй половины ХІХ в. (плебания – жилой дом ксендза в д. Дуниловичи Поставского рна, 1882 г.), то работа печника (вместе со всеми материалами: кирпич, глина, песок, металлические изделия и их доставкой) составляла 3 % общей стоимости строительных работ. В строившемся рядом жилом доме, предназначенном для прислуги, это пропорциональное соотношение было точно такое же – 3 %.
При этом следует учесть, что печные работы, в отличие от других строительных работ, мог выполнять не каждый крестьянин (разве что деревянное основание под печь – экономия, возможность хоть часть работ сделать самому). Печи крестьяне самостоятельно делали только несложной конструкции (курные и простейшие печи в хате, печикаменки в банях и осетях, очаг в варивне). Если такая печь оказалась неудачной (размеры, материал, система каналов, размещение и т. д.), ее можно было разобрать и попытаться возвести заново. Более сложные обогревательные и обогревательноварочные устройства (“грубка”, “русская печь”, “голландская печь”, печь с плитой и др.) имели порой замысловатое устройство, делались с использованием закупленной металлической оснастки. Они часто, особенно с начала XX в., получали облицовку из изразцов. Следовательно, при неудачной работе возможные материальные потери могли быть велики. Поправить такую печь, если вдруг выявлялись какието недостатки, было практически невозможно. Поэтому считалось, что надежнее пригласить для выполнения такой работы специалиста – печника. Лишь изредка им мог оказаться односельчанин, чаще это были ремесленники из ближайших городов и местечек.
Показательно, что 3процентное соотношение сохранилось до наших дней. Стоимость работы и материалов на возведение отопительноварочной печи в комплексе с плитой и печьюлежанкой сегодня примерно та же – 3 %. Вариантов печей очень много: от обычной, способной отопить помещение площадью до 30 м2, до сложных усовершенствованных сооружений, включающих отопительный щиток и плиту, которые могут использоваться раздельно [7]. В Беларуси в 1980х – начале 1990х гг. разрабатывались проекты индивидуальных жилых домов, где размеры кухни позволяли установить печь.
В жилье, которое должно было обеспечивать более высокий уровень комфорта, создавались достаточно сложные системы печного отопления. Характерно, что при наличии большого числа печей и каминов (усадебные дома помещиков, монастырские корпуса) строители в чердачном пространстве системой дымоходов собирали как можно большее количество каналов в одну дымовую трубу, выходящую наружу. Это позволяло меньшее число раз прорезать дымовой трубой кровлю, что, безусловно, содействовало долговременному сроку ее эксплуатации. Здесь в полной мере проявлялась присущая белорусской архитектуре комплексность приемов: решение одной проблемы, в данном случае отопления, способствовало решению и других задач, стоявших перед строителями.
Повышение уровня комфортности жилья и организация оптимальных систем отопления достигались одновременно, с обязательным учетом вопросов эстетики. Показательно, что одним из первых объектов проектирования в Беларуси в далеком ХVІ в. был камин. Камины интересовали заказчиков, которые видели в них средство придания индивидуальности и презентабельности наиболее важным помещениям, а архитекторам эти объекты предоставляли прекрасную возможность проявить свой талант [8].
Поэтому, даже оставляя в стороне блок мифологии и богатейшего наследия устного народного творчества, так или иначе связанного с огнем и устройствами для его “приручения”, можно отметить в строительной культуре белорусов весьма уважительное отношение к таким элементам, как печи, и сделать следующие выводы:
1. Печи и камины всегда были важнейшими элементами не только решения функциональных вопросов, но и формирования внутреннего убранства жилища. Кроме того, они обогащали духовную сторону жизни людей, что позволяет обратить на них внимание как на резерв для повышения эмоциональной составляющей современного индивидуального жилья.
2. Опыт организации систем отопления в жилых домах прошлого не потерял своего значения и сегодня. Отопительные и отопительноварочные печи продолжают использоваться, правда, в основном в сельской местности, и при надлежащем уходе обеспечивают потребление местных видов топлива, что создает жилым домам с печами условия для определенной автономности существования.
Литература1. Сапунов А. Витебская старина. Т. 1. Известия русских и литовских летописей о Витебске. Витебск, 1883. С. 459, 461.
2. Обзор Минской губернии за 1887 год. Мн., 1888. С. 33; Обзор Минской губернии за 1889 год. Мн., 1890. С. 30; Обзор Минской губернии за 1891 год. Мн., 1892. С. 35.
6. Трацевский В.В. История архитектуры народного жилища Белоруссии. Мн., 1989. С. 71–72; Локотко А.И. Белорусское народное зодчество. Мн., 1991. С. 287; Сергачев С.А. Белорусское народное зодчество. Мн., 1992. С. 102–195.
7. Соколовский В.Э., Алимов Р.Н., Осипов С.И. Сельский индивидуальный жилой дом. Мн., 1990. С. 161–173; Литавар В.В., Кайданов Г.Л. Как построить печь, камин, баню. Мн., 1990. С. 271; Школьник А.Е. Печное отопление малоэтажных зданий. М., 1991. С. 160.
8. Габрусь Т.В. Архитектурное проектирование в Белоруссии. У истоков // Строительство и архитектура Белоруссии. 1990. № 4. С. 36–38.