С огромным удовольствием начинаю я ощущать тонкое
соотношение выступающего гранитного валуна и склона
горы, расположенной через дорогу. Можно подумать, что
все это мелочи, но они говорят: “Вот где сущность этого
фрагмента земли, здесь сама ее душа. Сохрани эту душу,
и тогда она наполнит собой твои сады, твои дома
и саму твою жизнь”.
Дж. Саймондс. Ландшафт и архитектура
В градостроительной литературе накопилось достаточно много указаний по оптимальному композиционному использованию рельефа местности. Приведем несколько цитат. “Продольный профиль улицы, сделанный по вогнутой линии, производит наилучшее впечатление” – это слова видного теоретика российского и советского градостроительства В. Семенова об использовании рельефа местности в композиции улицы [1, с. 88]. К. Мельников так описывает свой замысел художественного решения планировочного района Лужников: “Составляя свой проект, я сосредоточил внимание на использовании природной ситуации. Решая переход от низкой части к нагорной, я сосредоточился на поисках такого варианта перехода, который по возможности не нарушил бы природных качеств, а, наоборот, их бы усилил, возвеличил и подчеркнул” [2, c. 170]. “Дайте возможность участку подсказать формы планировки, а затем извлеките все возможности данного участка” – считает классик ландшафтной архитектуры Дж. Саймондс [3, с. 26]. Авторы говорят о важнейшем условии проектирования любого градостроительного объекта – выявлении и развитии композиционного потенциала рельефа участка.
Минск в ХIХ в. виделся городом на реках и холмах (рис. 1*). В первые годы после освобождения от фашистского нашествия холмистость еще была заметна (рис. 2*, на первом плане бурьян и частные огороды, слева Дом офицеров на вершине холма, справа Музей первого съезда РСДРП в долине Свислочи, в центре Театр оперы и балета на Троицкой горе и здание штаба БВО на холме). В начале ХХI в. на облик центральной зоны пока еще заметно влияют природные по происхождению, но архитектурно облагороженные и почти не застроенные ленты зеленого диаметра поймы Свислочи и ландшафтных полуколец. Холмистость же рельефа почти перестала восприниматься как важная составляющая композиции: холмстилобат Дома офицеров “съеден” двумя домами переменной этажности у его подножия и подсыпкой пр. Независимости, подъем к Резиденции Президента – ступенчатым жилым домом по ул. К. Маркса, Троицкая гора вместе с театром визуально “утонула” в окруживших четырех, пятиэтажных домах, рукотворный холм вместе со штабом “занавешен” зеленым пологом высоких деревьев, возвышенность Дома правительства, как и купольный объем зала заседаний, надежно спрятана от любопытных за пологом административных зданий [4, с. 21]. Вместе с утерей поддерживающих функций рельефа уплощается и силуэт центра города [5, с. 34].
И не только центра. Как видно из исследования облика некоторых жилых массивов, возведенных на свободных территориях в 50–70е годы прошлого века, в них также холмы скрывались за абсолютно бессилуэтными домами, фланкирующими улицы. В микрорайоне Зеленый Луг3 периметральной застройкой надежно скрыт от глаз холм с группой девятиэтажных домов (рис. 3, 4). Похожая ситуация наблюдается и в микрорайоне Раковское шоссе3, где естественные холмы с девятиэтажными домами практически не видны с основных трасс восприятия (пр. Пушкина и ул. Ольшевского) (рис. 5–9).
В последнее десятилетие прошлого века вернулась архитектурная “мода” на регулярную застройку и проявилась тенденция в Минске делать акцент на архитектурном решении фасадов зданий. К неудачным примерам использования рельефа местности в условиях реконструкции можно отнести ул. Немигу на отрезке от ул. Комсомольской до пр. Победителей. Этот участок улицы постепенно превращается в “каньон”, за стенами которого надежно скрываются остатки исторического рельефа города (рис. 10).
Историю градостроительства можно рассматривать как историю масштабных земляных работ, изобилующую примерами удачного и неудачного в композиционном отношении использования рельефа местности при размещении застройки. Показательны примеры радикального “исправления” рельефа местности срезкой. На пр. Пушкина холм срезан с образованием откоса, вдоль бровки которого выстроен протяженный жилой дом. Несмотря на попытки благоустроить получившийся откос, он производит антиэстетическое воздействие на зрителя (рис. 11). А как вам понравится антропогенный рельеф по ул. Гамарника (рис. 12, 13)? Беда в том, что в условиях прямоугольной планировки минские холмы не выдерживают конкуренции с современными высокими и протяженными строениями, линейные размеры и масса которых крупнее толерантного, задумчивого белорусского рельефа. И холмы уже нельзя использовать как основу композиционного изыска.
Нивелирующему напору регулярной планировки, как показывает опыт, сдаются и более солидные природные выпуклости (рис. 14 – улица в СанФранциско, ведущая ввысь, оборудованная фуникулером и застроенная прямоугольными домамипризмами средней этажности), если только рельефу не подчиняется изначально и трассировка улиц и застройка. “Даже Гималаи не смутили бы американских архитекторов, разграфляющих города по квадратам, – если становится невозможно круто, улица временно прекращается, упираясь в тупик, а если это важная улица, то для нее роют туннель. При этом, что забавно, в совершенно плоских одноэтажных городках улицы иногда выписывают абсолютно необъяснимые загогулины. Такое впечатление, что строители перепутали карты”, – метко описывает планировку СанФранциско наш современник [6, c. 170].
Хотя уже в середине 1960х годов при проектировании жилого района Восток-1 в Минске архитекторы приступили к активному выявлению художественного потенциала рельефа территории, в том числе и путем трассировки улиц. Мозговой штурм, проведенный в результате всесоюзного конкурса, дал блестящие результаты – жилая застройка органично обыграла холмистый рельеф, а ул. Калиновского плавно обогнула холм, на котором три дома повышенной этажности замкнули на себе все визуальные оси, создавая с разных точек восприятия разнообразные силуэтные композиции.
Достигнутый успех в области выявления ландшафтных особенностей осваиваемых свободных территорий был развит в начале 1970х годов при строительстве микрорайонов Зеленый Луг5, 6, 7, Серова1, 3. В микрорайоне Зеленый Луг5 жилые дома впервые разместились поперек горизонталей, как бы взбегая на склоны, у подножия которых была проложена криволинейная ул. Карбышева, повторяющая трассу старой ранее существующей поселковой улицы (рис. 15). Следует отметить революционность размещения жилых домов поперек горизонталей, которое выявляло и усилило рельеф земли и имело в первую очередь художественное значение [7]. В некоторых справочниках по градостроительству традиционно размещать здания поперек горизонталей не рекомендовалось [8].
Активно использовался рельеф в композиции микрорайонов Веснянка (рис. 16) и Уручье6 (возводились соответственно в 80х и 90х годах ХХ века). В обоих случаях естественные холмы венчаются точечными жилыми домами, хорошо “прочитывается” рельеф земли с близлежащих трасс обзора. Достаточно интересно выявлен композиционный потенциал рельефа в микрорайоне Сухарево6, где по бровке откоса проложена криволинейная улица Академика Федорова, выполняющая роль трассы обзора (рис. 17).
В заключение приведем хрестоматийный пример о методе одного японского архитектора по изучению ландшафтных особенностей участка для строительства усадьбы: “Я иду каждый день на участок земли, где она должна быть построена. Иногда – на долгие часы, захватив с собой циновку и чай. Иногда – в тишине вечера, когда удлиняются тени. Иногда – в снег и даже в дождь, потому что многое можно узнать об участке земли, когда следишь, как дождь барабанит по ней, а струйки воды ручейками пробираются вдоль естественных дренажных линий. Я иду на участок и остаюсь там, пока не познаю его” [3, с. 38].
Литература
1. Семенов В.Н. Благоустройство городов / Предисл. В.Н. Белоусова. Изд. 2е, стереотипное. М.: Едиториал УРСС, 2003.
2. Мастера советской архитектуры об архитектуре. Избр. отрывки из писем, статей, выступлений и трактатов: В 2 т. / Под общ. ред. М.Г. Бархина и др. Т. 2: Советская архитектура. М.: Искусство, 1975. 584 с.
3. Саймондс Дж.О. Ландшафт и архитектура / Сокр. пер. с англ. А.И. Маньшавина; Под ред. Л.С. Залесской. М.: Стройиздат, 1965.194 с.
4. Хачатрянц К.К., Вашкевич В.В. Архитектура и воздух. Растеряннотеоретическикритический очерк // Архитектура и строительство. 2006. № 3. С. 18–21.
5. Вашкевич В.В. Силуэты Минска (назад в будущее) // Архитектура и строительство. 2007. № 1. С. 32–35.
6. Мамаев М. СанФранциско. ]]>http://maria.vvsu.ru/1000li/usapacific/sf.html]]>.
7. Аникин В.И. Жилой район крупного города (опыт Белоруссии). М.: Стройиздат, 1987. 192 с.
8. Prinz, Dieter. Stadtebau. Bd. 2: Stadtbauliches Gestalten. Stuttgart: Verlag W. Kohlhammer GmbH, 1980. 149 p.