В последние годы в Беларуси широкое распространение получило строительство православных церквей. Несмотря на определенные творческие достижения в этом деле белорусских архитекторов, существует еще ряд нерешенных проблем. Архитекторы, как правило, не знакомы со спецификой проектирования культовых зданий, и именно поэтому многие новые церкви Беларуси представляют собой буквально точное повторение средневековых русских храмов – новгородских, псковских, владимиросуздальских. И это при том, что у нас издавна существует традиция возведения собственных оригинальных православных церквей.
В этой связи особое значение приобретает опыт современного строительства православных храмов в соседней Польше, где преемственность в создании культовых зданий прерывалась в меньшей степени, современное развитие православного храмостроения начато на несколько десятилетий раньше, чем в Беларуси, и польские архитекторы к сегодняшнему дню накопили значительный опыт. Вниманию читателей предлагается обзор современного православного зодчества Польши, который представляет известный польский архитектор, ученый и педагог Ежи Устинович.
Разделение христианства на восточную и западноримскую церковь стало цезурой в осмыслении их истории. Судьба определила им пути в разных направлениях, хотя неоднократно сводила, особенно там, где по своей территориальной взаимозависимости они были обречены на контакты.
Так происходило в Польше, поскольку она оказалась на линии раздела сфер влияния этих церквей, на линии, пролегающей от Скандинавии до Балкан. Потому именно в Польше осуществилось непосредственное соприкосновение культур христианского Востока и Запада, культур греческовизантийской и римсколатинской, церкви православной и римскокатолической.
Пограничный статус Польши и ее открытость по отношению к Западу и Востоку создавали для нее известные проблемы. Нередко возникали конфликты, доходило и до борьбы. Но время от времени устанавливались и позитивные контакты, осуществлялся обмен ценностями, происходило взаимообогащение двух христианских культур с общей историей.
Об этой существенной особенности – пограничном статусе, надо обязательно помнить, когда мы пытаемся показать своеобразие польского искусства, сакральной архитектуры как прежних эпох, так и современности. Причем это касается в равной степени искусства, формировавшегося в лоне и православной, и католической, и реформаторской (протестантской) церквей. Без учета исторического и общекультурного контекста ее возникновения невозможно понять сущность православного искусства Польши и обоснованность определения его как искусства польского православия.
Для православия искусство всегда служило лишь средством и формой передачи религиозного содержания: оно, естественно, не выполняло функцию дополнения к богословию, а само было им – богословием. Будучи функциональным и понятийным, искусство подчиняет эстетические особенности требованиям литургии и культа, передаче идеи и содержания “истин Божьих”. Оно хотя и реализуется в материи этого мира, представляет реальность спасенной, обожествленной. Ибо, как верно отметил В. Стружевский, “прекрасное находится в сфере ценностей, которые выше эстетических, хотя через эстетические к ним приходит”. В православии прекрасное выше чувственного, поверхностного восприятия, поскольку прекрасное в искусстве – это “истина Божья”. А ее носителем является традиция.
Именно следование традиции неизменно предопределяло жизнь православия, что было и остается глубоко укорененным в сознании и духовном опыте церкви, а также до настоящего времени обусловливающим любой акт религиозной активности человека, включая и сферу искусства. Особенно это касается храмостроительства.
В истории сакральной архитектуры послевоенного времени можно выделить следующие периоды: 1945–1980 и 1980–2000 гг. Границей этих периодов является конец 1970х – начало 1980х гг. когда происходит настоящий “взрыв” в развитии сакральной архитектуры Польши, особенно римскокатолической. Вызван он был по преимуществу изменениями политического положения страны в связи с избранием Кароля Войтылы Папой Римским, а также созданием “Солидарности”. Эти факты парадоксальным образом повлияли и на улучшение ситуации с инвестициями в православной церкви.
К категории храмов, которые свой иконографический облик получили уже после Второй мировой войны, относится СвятоИоанновская церковь на Воле в Варшаве, построенная в 1905 г. Автор проекта, ориентированного на образцы ростовских и тверских храмов XVI–XVII вв., – известный русский архитектор В.Н. Покровский (фото 1). В 1970е гг. верхний храм был расписан по проекту Адама СталониДобжанского. Привлекает внимание также необычная роспись, выполненная Ежи Новосельским в нижнем храме, освященном в 1987 г. в честь благословенного Иеронима Стридонского и святого пророка Ильи (фото 2, 3). На Вольском кладбище находится также прекрасный по своей иконографии, простой по композиции и при этом необычайно впечатляющий символичной выразительностью памятник отцу Ежи Клинкеру, созданный этим же художником (фото 4).
К той же категории объектов принадлежит церковь святителя Николая в Михалове, построенная в начале ХХ в. Она представляет собой типичный каталоговый храм (фото 5, 6). Иконографическую роспись по деревянной обшивке здесь также выполнил Адам СталониДобжански.
На послевоенный период приходится массовое переселение жителей юго и средневосточной Польши на западные и северные территории в рамках коварно спланированной тогдашними властями усмирительной акции “Висла” 1947 г. На так называемых “возвращенных землях”, после вытеснения оттуда немецкого населения, поселились вывезенные из родных краев около 140 тысяч украинцев и лемков. С одной стороны, это привело к разрушению большинства оставленных ими старинных, чрезвычайно ценных храмов либо к переходу их в собственность католической церкви, с другой – к тому, что в местах переселения православные приспосабливали для своих нужд разрушенные, оставленные культовые объекты иных конфессий, а также светские здания. Так развивалось храмостроительство в Польше после Второй мировой войны.
Поскольку большинство объектов, “переданных в пользование” православным, имело статус памятников архитектуры, то службы охраны памятников определяли прежде всего техническое состояние, пределы модернизации и адаптации этих объектов для нужд православной церкви. Адаптации подлежали преимущественно молитвенные дома евангельских христиан, построенные, как правило, на рубеже XIX–XX вв. Например, поднятые из руин храмы Вроцлава, среди которых готический костел св. Варвары, преобразованный в православный собор Рождества Пресвятой Богородицы, а также церковь святых Кирилла и Мефодия, построенная на руинах барочного храма святой Анны на Пяске. К этой же категории принадлежит и большинство адаптированных для православной церкви храмов на югозападе Польши (в Нижней Силезии).
Например, старинный готический храм – кафедральный собор Рождества Пресвятой Богородицы во Вроцлаве, сначала католический, затем евангелистский, в 1963 г. был передан православным. Авторами концепции его внутреннего обустройства являются Ежи Новосельски и Адам СталониДобжански, которые основное внимание уделили эсхатологической тематике. Отражает ее прежде всего иконостас, который представляет, как некогда в главном готическом алтаре этого храма, историю Спасителя. Иконостас впечатляет целостностью, объединенной изображением распятого Христа вверху (фото 7).
Смерть Христа на Голгофе через ее символ – крест – объединяет композицию иконостаса с росписью сводов алтаря. Облик креста соотнесен с образцами итальянской живописи XIII в., следовательно, с периодом расхождения византийской и латинской традиций. Посредством этого соотнесения как бы делается попытка их соединения. Иконостас храма почти ажурный, очень пространственный, прозрачный и потому органично связан с пресбитерием и алтарем. Большое, низко подвешенное, круглой формы паникадило фиксирует центральность пространства перед иконостасом – как бы с целью заменить традиционно размещенный над местом совершения Евхаристии купол с Пантократором. Кроме того, аппликационность икон на сводах, словно разбивающая их ритм и структурную упорядоченность, усиливает эту сконцентрированность.
Объектом исключительным, выделяющимся из ряда иных храмовых сооружений этого периода, является церковь Рождества Богородицы в Гродке, построенная в 1946–1969 гг. будущим Митрополитом Варшавским и Всей Польши Василием. Здание имеет общую площадь около 500 м2. План его крестообразен, приближающийся к форме тетраконха, цилиндрическиe своды и центральный купол с четырьмя псевдокуполами, над нартексом возведена 40метровая башня. Роспись, получившую впоследствии широкую известность в Польше (фото 8), и иконостас выполнили Адам СталониДобжански и Ежи Новосельски. Высокого уровня фигуративная живопись здесь мастерски скомпонована с графикой литургических текстов на церковнославянском языке, а прекрасные витражи – хотя их использование в православных храмах может восприниматься противоречиво – делают иконографическую транспозицию чрезвычайно привлекательной (фото 9).
Очень интересна церковь св. Илии Пророка в БелостокеДойлидах, освященная в 1970 г. (фото 10; авторы: Адам СталониДобжански и Мацей Павлицки). Колокольня и нартекс по проекту архитектора Михала Балаша достроены позднее. В трехчастном храме имеются два алтаря. Иконостас установлен перед парой восточных колонн. Интересно, что крыша храма плоская, а форма сводов арочная (фото 11). Обращает на себя внимание очень сдержанное внутреннее оформление, соотносящееся со средневековыми образцами псковсконовгородской школы.
Наиболее показательным примером того, что созидалось в период наивысшего развития сакральной архитектуры в Польше, является СвятоТроицкий собор в Гайновке (фото 12). Строительство его пришлось на 1973–1992 гг. Он отличается грандиозностью пространственного решения и является редким, не встречавшимся в послевоенный период примером авангарда в культовом зодчестве, где имеет место не стесненная давлением историзма интерпретация традиционных канонов.
Храм выполнен по проекту Александра Григоровича. Его соавтором был Ежи Новосельски – выдающийся художник, единственный такого масштаба в ряду современных иконописцев мира, создатель проекта прекрасной иконографии собора, к сожалению, не дождавшийся исполнения. Роспись, ориентированную на образцы поздневизантийской иконографии Палеологов, осуществил Димитриос Андронопулос из Греции, витражи выполнил Адам СталониДобжански.
В объемном отношении это классический крестовокупольный храм с отдельной крестильней и часовней под башней колокольни, а также с отдельным криптовым храмом. В нем имеется 7 алтарей, из них 4 – на верхнем уровне. Высота здания достигает 50 м, общая площадь – 850 м2. Храм может вместить до 5000 человек. Это первый из построенных в послевоенной Польше православный храм такого масштаба и такого комплексного замысла.
Главная идея пространственной композиции – сочетание исторического наследия церковной архитектуры с современными технологиями железобетона и связанными с этим новыми конструктивными возможностями рельефного моделирования. Здесь имело место новаторство решений в использовании железобетонных плит, каркасных конструкций и витых несущих колонн. Форма здания основывается на сочетании крестовой структуры параболических сводoв с 40метровым конусом покрытия. Крестильня, увенчанная отдельным, несколько меньшим конусом, а также специфическая квазикорбюзьевская колокольня вместе с центральным конусом создают выразительные высотные доминанты.
Внутренний вид храма представляет собой классическое для православия отражение внешней формы. К сожалению, здесь отсутствует традиционное купольное венчание, что вызвало многие иконографические новации (фото 13). Центростремительная диспозиция подчеркнута вогнутым иконостасом (фото 14), который выполнен в железобетонной конструкции, покрытой мозаичными плитками, а также ступеньками солеи и крестообразным паникадилом, сделанным в память о 1000летии Крещения Руси.
Продолжение в следующем номере.