Теперь это уже очевидно: в Светлогорске появился один из самых естественных по своей верности христианским традициям мемориалов, посвященных Великой Отечественной войне. Кажется, совсем недавно мы заинтересованно обсуждали в райисполкоме эскиз будущего памятника, представленного известными белорусскими художниками — скульптором Владимиром Слободчиковым и архитектором Игорем Морозовым. Замысел впечатлял. Многие согласились тогда со мной, что если он будет осуществлен, то авторы смогут претендовать на получение премии “За духовное возрождение”.
И вот в праздничный день 9 Мая мы увидели не только заложенное в эскизе, а нечто более значительное, величественное, что сразу же стало неотъемлемой частью городской набережной. И это при том, что рядом возвышается памятник воинам-интернационалистам, а чуть поодаль — тоже высотный — католический костел. Да и одетая в бетон набережная, казалось, никак не способствует соседству мемориала. Но авторы талантливо учли все архитектурные и ландшафтные особенности пространства. Памятник (а это почти 9-тонный бронзовый колокол) оказался чрезвычайно оригинальным. Расколотый, будто раненный взрывом, он властно подчинил себе и обновленную площадь, и перекресток двух улиц, и даже бетонный берег Березины.
Если всмотреться, то расщелина колокола напоминает журавля, который рвется ввысь. Впрочем, и на самом колоколе есть изображения еще трех таких птиц. Четвертый журавль, оставшийся только силуэтом, символизирует общеизвестное: каждый четвертый (или третий?) житель Беларуси погиб в пламени жуткой войны.
И вообще, образной, поэтической символики у мемориала предостаточно. Прошу скульптора Владимира Слободчикова рассказать немного о ней, отлично понимая, что стилистика памятника диктует необходимость реалистической ориентации. Да и сам он в образе колокола — уже символ. Расщелина в нем — не только воздушный силуэт птицы. Это и вход в колокол, который можно назвать еще и каплицей, ибо на внутренних стенах читаем воинские звания и фамилии 264 советских воинов, погибших при освобождении Шатилок и похороненных в этой братской могиле.
— Да, реалии диктуют свое. Памятник просто должен быть музейно документальным. Вот почему никаких отступлений от того, как были одеты наши воины, чем вооружены. Да и саму хронику войны я нарушить не мог. Тем не менее в скульптурно-пластическом решении без поэтической символики никак не обойтись. Она во всем. Даже площадь с ее подходами, с умышленно неровно положенной брусчаткой, с пятью гранитными блоками, на которых держится колокол и которые воплощают пять военных лет, — тоже она, — говорит Владимир Слободчиков.
Он недосказывает, но я вижу, как эти блоки словно отрывают колокол от земли, возвращая ему хотя бы часть навсегда потерянной высоты. Да и по своему природному мягко красноватому цвету они отлично сочетаются с бронзовыми переливами памятника. Полированная, рубленая, как бы осколочная поверхность гранита также подчинена тревожному восприятию мемориала. Даже, казалось бы, бессистемно разбросанные каменные осколки невольно заставляют думать об искалеченных войной судьбах.
Владимир Иванович обращает мое внимание на доминанту кругового горельефа, которой стала скульптурная композиция: медсестра поддерживает погибшего воина, а рядом — противотанковые сооружения, прожекторы, сожженная деревня, пылающая церквушка... Всего два слова, тоже отлитых из бронзы, дополняют увиденное: “Слава павшим”.
— Если идти вокруг памятника с востока на запад, то на нем можно увидеть всю историю войны — от уходящих в небытие первых защитников Родины до тех, кто салютует Победе на ступеньках рейхстага,— уточняет Слободчиков. — Мне очень хотелось объединить возможности объемной пластики и многопланового горельефа.
Теперь уже сам памятник подтверждает, что скульптору это удалось. На мемориальном колоколе — около 100 композиционных изображений. Но ощущение просторности памятника, его целостности остается очень естественным. Это новое художественное осмысление войны и ее талантливое воплощение. Однако при явной монументальности главным все же остается само место захоронения воинов. Гранитная волнообразная надмогильная плита поделена на 264 квадрата (по числу погибших и захороненных здесь). К ней прежде всего и несли венки участники торжественного открытия мемориала, предварительно освященного Аристархом — архиепископом Гомельским и Жлобинским. Ощущением духовной значимости события были проникнуты и песнопения церковного хора, и выступления ветеранов войны, почетных гостей города.
Прошу поделиться впечатлением Игоря Вячеславовича Морозова.
— У нас с Владимиром сегодня действительно вдвойне праздничный день. Все совпало: и желание местных властей возвести такой мемориал, и одобрение нашего эскизного проекта, и оперативность производственников, которые успели все-таки завершить художественное литье в предельно сжатые сроки. Светлогорцам довелось реконструировать площадь. Да и сам монтаж памятника оказался трудоемким, требовал большого мастерства... Художественное решение монумента, как видите, поддерживается сквером, который не теряет своих рекреационных качеств и соединяет жилые кварталы с набережной. Архитектурно-ландшафтную композицию органично завершает специальное освещение внутри колокола и за его пределами.
Мы беседуем, а над нами взволнованно плывут извечные звуки колокола. Откуда они — в искалеченном и онемелом? Да-да, из него! По оригинальному замыслу авторов, в расколотом колоколе есть и небольшой живой, который своим звучанием напоминает о том, что нельзя забывать ни великую войну, ни ее великие жертвы.
Котляров Изяслав Григорьевич — директор Светлогорской картинной галереи “Традиция” имени Германа Прянишникова. Окончил факультет журналистики Белгосуниверситета. Член Белорусского и Российского союзов писателей. Автор десяти поэтических книг, изданных в Москве и Минске, а также многочисленных публикаций о творчестве белорусских художников.