Пусть простят меня читатели за такую вольность в использовании высказываний Ле Корбюзье. Я о градостроительстве – верхнем уровне упорядочения жизненного пространства. И не только потому, что почти всю свою профессиональную жизнь отдала этому делу, но и потому, что искренне верю в этот золотой ключ.
Известно, что достижения архитектуры в целом привыкли измерять уникальностью зданий, сооружений, их комплексов. Однако творческие работы архитекторов-“объемщиков” в большей мере подвержены давлению идеологии общества и отдельных социальных групп, прессингу коммерции и заказчика. Работа архитектора-градостроителя менее заметна широкому кругу обитателей городов и весей. Вместе с тем индивидуальности их творчества всегда способствовала неповторимость материально-пространственных и природно-ландшафтных условий. И еще известное. Именно архитекторы-градостроители совместно с коллегами по цеху в ответе за создание функционально полноценной, устойчивой во времени и в пространстве, здоровой и визуально привлекательной целостной среды обитания. Поэтому-то градостроительство и занимает ключевые позиции в решении обширного круга проблем комплексной организации целостной среды. Поэтому честь и хвала архитекторам, проектирующим отдельные фрагменты этой среды вплоть до обособленных зданий и небольших пространств, за желание и способность не нарушить своим вторжением целостность градостроительного и природного контекста. Не станем спорить, это непросто.
За годы деятельности в области градостроительства в составе коллективов различных институтов посчастливилось принимать посильное участие в выполнении проектов на весьма разных пространственных уровнях – территориальная планировка, генеральные планы городов, детальная планировка и застройка. Более глубокому осмыслению всего выполненного помогли научные исследования и, особенно отмечаю, педагогическая деятельность. В результате сложились свои представления о наших общих проблемах, о возможностях или невозможностях их решения, о трудностях и радостях нашего творчества. В одной статье все не выскажешь. Попробую очень выборочно и фрагментарно.
Порядок на уровне страны
Упорядочение пространства на обширных территориях как особый вид проектно-планировочной деятельности возникло на рубеже прошлого и позапрошлого столетий. В Беларуси необходимость “соединить все со всем” за пределами отдельных поселений появилась в конце 1950-х – начале 1960-х гг. В целом следует отметить, что полувековое развитие территориальной планировки в нашей стране прошло сложный путь перехода от пространственного упорядочения сети городских населенных мест, отдельных отраслей народного хозяйства до взаимосвязанного и взаимообусловленного учета всего комплекса материальных (техногенных и природных), социально-демографических, социально-экономических, административно-управленческих составляющих среды жизнедеятельности. По использованию передовой методики территориальной планировки Беларусь была в авангарде союзных республик.
К сожалению, не всегда процесс развития этой области деятельности можно характеризовать как поступательно-прогрессивный. Были всплески (1970–1980 гг.), когда правительству республики готовились конструктивные предложения по эффективному переустройству административно-территориального деления, совершенствованию системы ключевых, или опорных, поселений-центров, активному формированию природно-экологического каркаса всей территории. Перестройка и последующие политические и социально-экономические преобразования несколько погасили этот энтузиазм.
В дальнейшем осторожность, а порой и профессиональная неуверенность в принимаемых решениях со стороны органов управления и самих разработчиков приводят к принятию ряда бесконфликтных, стереотипных предложений, закрепляющих в основном сложившийся порядок.
Отрадно, что в настоящее время в белорусской территориальной планировке помимо плановых работ, которые касаются преимущественно корректуры предшествующих разработок, появились и научно-теоретические исследования. Определенная свобода от чиновничьих догм, традиционных, всем привычных приемов, основанных на иерархическом соподчинении поселений, позволяют выявлять реальные, в какой-то мере инерционные тенденции. Дело в том, что новые политические, экономические, демографические и экологические реалии приводят к появлению саморазвивающихся пространственных форм, нового порядка в структуризации пространства, еще мало осознанного специалистами.
Следует надеяться, что научная доказательность необходимости совершенствования “порядка” на национальном уровне позволит на более высоком уровне решать государственно-значимые проблемы с помощью градостроительных средств.
Упорядочение пространства больших и крупных городов
Планировочный каркас города. Пространственная организация города, форма его плана и размещение основных функций во все времена отражали государственные и частные интересы. Постепенно интересы менялись, а достоинства старых городов превращались в вопиющие и трудно устранимые недостатки. Так, самая консервативная радиально-кольцевая система плана средневекового города, влекущая за собой в первую очередь транспортные проблемы, закрепляется с небольшими вариациями в каждой корректуре генерального плана Минска (и я в этом принимала участие еще с 1960-х гг.). Специалистам известны каркасные схемы городской планировочной структуры, во многом смягчающие транспортные коллапсы. Для Минска когда-то предлагалось перейти на хордовую (пусть и не самую лучшую) систему планировки. Да, нужна смелость, чтобы убедить чиновников в своей правоте, нужны дополнительные затраты. Хотя известно, что ликвидация накопленных взрывных ситуаций потребует в будущем более значительных финансово-материальных вложений и человеческих потерь.
И снова об автомобиле. Для горожан все более агрессивным становится индивидуальный автотранспорт, который “размножается” с неимоверной силой и заполоняет улицы, площади, дворы, газоны, тротуары, загрязняет воздух, воду, почву, захватывает наземное, подземное и надземное городское пространство. Новые дороги, мосты, паркинги, тоннели только на время смягчают проблемы, а затем снова не устраивают растущую лавину транспортных средств.
Вместе с тем выжить в городской круговерти без помощи транспорта мы уже не в силах. Каждый автовладелец желает с комфортом доехать от двери до двери.
Если коренным образом не изменить отношение к планировке городского пространства и формированию в нем путей сообщения, то тупиковая ситуация неминуема. Да и помимо угрозы для человека автомобиль в таком городе станет просто неэффективен: низкие скорости, автомобильные пробки, объезды, затруднения с парковкой. Можно долго и жалобно перечислять наши беды и восторгаться при этом удивительно хорошеющими городами. Какой же выход?
Во-первых, необходимо максимально учесть чужие ошибки и удачный опыт других стран. Такой опыт имеется – Амстердам, Копенгаген, Стокгольм, Осло, Хельсинки, Торонто, Милан, Богота (Колумбия), Куритиба (Бразилия). В целом он связан с ограничением использования индивидуальных автомобилей для повседневной езды по городу. При этом акцент делается на развитии комфортного и удобного, совершенно нового общественного транспорта, организации пешеходных зон, велосипедной инфраструктуры.
В градостроительном отношении возможны следующие конструктивные решения: переходить на линейные структуры нового строительства и на модернизацию в этом же ключе сложившейся застройки; создавать вдоль заглубленных или другим способом изолированных магистралей (пространство для машин), по которым люди пешком не ходят, жилые, общественные или производственные комплексы, свободные от автомобилей (пространство для человека).
Здесь далеко не полно отражены прогрессивные идеи и возможные приемы их реализации. В любом случае, если с ответственностью подходить к решению транспортной проблемы, которая благодаря нам как снежный ком прокатится на потомков, необходимо разработать специальную государственную программу, что-то вроде “Мирное сосуществование человека и автомобиля”.
Духовное очищение и психологическая разгрузка человека в городском пространстве. Постоянно ускоряющийся и неимоверно уплотняющийся темп жизни несет реальную угрозу психическому здоровью человека. Решению проблемы может способствовать не только новомодные мало проверенные околомедицинские приемы, но и в значительной мере правильно организованные открытые городские пространства.
Продуманное чередование в городской среде высокоурбанизированных, сугубо утилитарных и духовно обогащенных зон позволяет человеку на время отвлечься от угнетающих забот, ощутить покой и восстановить равновесие. Роль таких зон могут играть небольшие площади в исторической застройке, расположенные в полузамкнутом пространстве, экспозиции эстетически привлекательных малых форм архитектуры, небольшие природно-ландшафтные зоны и другие элементы среды, имеющие соответствующее оборудование, цветовое и световое решение. Объединенные пешеходными путями или закольцованные маршруты по таким запрограммированным пространствам способны противостоять сверхурбанистической среде города и компенсировать ее агрессию.
Обучая – учимся
Впитывая среду высшей школы длительное время, пропускаешь через себя самый широкий спектр разнообразных чувств, ощущений, ситуаций. От радости и гордости за будущее архитектуры в лице своих учеников до безысходного уныния от глухого невежества, нерадивости, эгоцентризма... И все же греет душу то, что более сотни архитекторов, ставших известными и не очень, когда-то выполнили свои дипломные работы под твоим руководством, что около двадцати магистрантов и аспирантов получили низшие и более высокие ученые степени с твоей помощью. И пусть они запамятуют, что какая-то частица твоей жизни стала фактом их биографии, они – твое богатство.
Не сразу пришло осознание того, что педагог учится вместе со студентами. И причем, что особенно важно, студенты нас учат, заставляют тренировать творческое мышление. Системно связать разрозненные знания, абсорбировать главное, на основе известного выработать новое, доселе не осмысленное – суть эвристического мышления и основа профессиональной подготовки архитекторов. А когда через мышление педагога проходят разнообразные темы и различные ситуации, хочешь того или нет, включаешься в эвристическую струю поиска. И направляешь туда студента – лучше, чтобы это шло как бы от него самого.
В целом вузовская подготовка специалистов всегда в большей степени была ориентирована на простое усвоение знаний, которые в лучшем случае закреплялись практическими работами – лабораторные и курсовые работы, курсовые проекты и др. Не беря на себя смелость судить об эффективности методов подготовки других специалистов, уверена, что обучение архитектурной профессии требует максимального развития эвристического мышления. Актуальность этого вопроса возрастает по мере расширения информационного поля. Мы, к сожалению, не в полной мере понимаем это.
Интересно было бы сравнить дипломные проекты, которыми руководила 20–30 лет назад, с недавними. Правда, в приемлемом состоянии сохранились лишь работы последних лет. Но и они позволяют судить о разнообразии тем и решений.