Тема нынешнего номера – “Современный университет”. О нем как о центре учебной и научной работы, как архитектурном произведении, интегрирующем все виды деятельности, об университете белорусском и зарубежном расскажут авторы – те, кто строит университеты, и те, кто в них преподает. А мы в качестве вступления к теме позволим себе, не придерживаясь канонов жанра, пригласить вас в далекое время появления университета, понаблюдать, как он делал первые шаги, как проходило его “детство и взросление” – а длилось оно не менее полутора веков...{/mostip}
Что мы знаем о “рождении” университетов? Например, то, что появились они в XI–XIII вв. в Италии, Испании, Франции, Англии. Знаем, что старейший в Европе Болонский университет (XI в.) славился в средневековье своей школой права. Парижский (1215 г.), с XVII в. известный как Сорбонна, начинал формироваться как universitas задолго до официального утверждения. Знаем также, что наши далекие предки “набираться ума” ездили в Краков, в Ягеллонский университет (основан в 1364 г.). Именно там, а затем в Падуе, когдато главном университетском центре Венецианской республики, постигал премудрости науки белорусский первопечатник Франциск Скорина.
В России первые университеты появились в XVIII в. – сначала академический Петербургский, затем Московский.
Так что же такое университет? И почему с таким вниманием относились к этому учебному заведению во все времена, почитали и его, и его выпускников – философов, медиков, естествоведов, знатоков прекрасной словесности? Почему с таким старанием создавали его в далекие средние века, когда наряду с зарождающимся просвещением царили мракобесие и церковный диктат, устраивалась “охота на ведьм”, происходили многие не поддающиеся разумению современного человека кощунства.
Чтобы вникнуть в истоки и истинную природу “университетского движения”, вернемся мысленно в эпоху, когда только начинала формироваться система образования и образовательных учреждений, когда слова “магистр” и “школяр” были окружены ореолом значимости и даже некой тайны. Звание “магистра” – знамение того времени, и удостаивались его ученые мужи, каноники. Именно они, получив лицензию (licentia docendi), т.е. разрешение, имели право преподавать в “больших школах” – университетах (от лат. universitas – совокупность). Школяр в представлении общества ассоциировался со свободомыслием, таил в себе не только тягу к знаниям, но и дух бунтарства, вольности и даже неповиновения.
Отправимся вначале в гостеприимную Францию, центр университетской жизни тогдашней Европы, “самую приятную и культурную из всех наций”, как писал англичанин, епископ Шартрского епископства Иоанн Солсберийский.
Итак, назад, в средневековье... Туда, где
Во французской стороне,
На чужой планете
Предстоит учиться мне
В университете...
(из песни средневековых студентов)
Представим себе общество, в котором не было иных общественных учебных заведений, кроме больших и малых семинарий (школ). Многие из них – опятьтаки особенность того времени – содержались известными учеными, философами или теологами.
Следует особо подчеркнуть, что в эпоху молодой цивилизации образованию уделялось большое внимание, а школ было гораздо больше, чем мы можем себе представить. Конечно, наука была тогда целиком церковной, а церковь – космополитичной, соответствующий характер имело и обучение. Кстати, в конце XII в. церковь попыталась провозгласить и ввести принцип, столь ценимый современным обществом, – принцип бесплатности и свободы высшего образования.
Особенная забота проявлялась о “больших школах”, или studia generalia, – прообразах университетов. В эти школы стекалась молодежь со всей страны и даже изза границы – школяры (skolaris), как называли тогда студентов. Следует подчеркнуть, что их общей чертой являлся интернациональный характер. Это касалось не только студентов, но и преподавателей.
В “больших школах” обучали совокупности всех известных тогда наук: на первом уровне – тривиуму и квадривиуму, незыблемой основе школьного знания, и традиционным дисциплинам; на втором уровне велось обучение более специализированного и профессионального характера: медицине, гражданскому праву, каноническому праву и теологии. Концентрировались они в определенных городах (их так и называли – “школярские”): в Париже, Орлеане, Анжере, Тулузе и Монпелье. Некоторые из них имели даже специализацию, привлекавшую французов и иноземцев: в Париже – диалектика и теология, в Орлеане – гражданское право и риторика, в Монпелье – медицина.
В начале XII в. в основных учебных центрах начинаются преобразования, благодаря которым сообщества преподавателей и студентов становятся могущественными корпорациями, способными бороться против враждебных их развитию сил. А бороться нужно было за многое: за возможность изучения римского, т.е. гражданского, права, за выход изпод абсолютной власти церкви. Очевидно, поэтому в церковном “школьном” сообществе появляется новый орган – Universitas magistrorum et scolarium – один из характерных признаков эмансипации духа в религиозной области, первое проникновение в школы “мирского духа”.
Само собой разумеется, что составляющие университет элементы существовали задолго до появления самих этих учреждений. Вот что говорит по этому поводу А. Люшер, известный французский историк:
“Университет создан не только в силу морального фактора, корпоративной связи, взаимопомощи, налаженной между преподавателями и студентами. Следует учитывать моральную связь, общность мнений, идей и научных методов, связывающих большую часть школьного контингента. Разумеется, Парижская школа стала осознавать самое себя и свое интеллектуальное единство в день, когда такой преподаватель, как Абеляр, сумел собрать вокруг своей кафедры французскую и европейскую молодежь. В этом смысле Парижский университет существует со второй половины XII в.
С другой стороны, сообщество, называемое университетом, само было лишь сплоченным союзом учебных объединений меньшего масштаба. В недрах основной корпорации существовали корпорации отдельные, объединяющие магистров и школяров одной и той же учебной специализации (с середины XIII в. их называют факультетами), и корпорации, которые связывали магистров и школяров, принадлежавших по происхождению к одной и той же стране, “нации”. Сама генеральная корпорация представляется результатом соединения двух меньших объединений – магистров и школяров...
Некоторые датированные тексты впервые упоминают о корпорации факультетов, наций, университетов”.
Например, во Франции только две школярские корпорации относились к разряду университетов: в Париже и Монпелье. Именно в Париже в акте 1215 г. в первый раз встречаются слова “Universitas magistrorum et scolarium”, а в 1221м в булле папы Гонория III говорится о печати, которую парижские магистры и школяры только что изготовили для своей корпорации.
Университет Монпелье, в полном смысле этого слова союз различных факультетов, официально будет упомянут и учрежден только в 1289 г. Но медицинский факультет как организованная корпорация появляется с 1220го и уже называется университетом (в узком смысле этого слова). Статут, санкционирующий его основание, является самым старым конститутивным актом факультета.
Корпорация Монпелье имела свою специальную юрисдикцию для гражданских дел. Назначался специальный судья – один из преподавателей. Вместе с тремя другими преподавателями он выносил решения, но только в первой инстанции. Апелляцию по их решениям подавали епископу – он единственный был облечен уголовной юрисдикцией. “Рядом с этим гражданским судьей, которого можно назвать канцлером университета, существует судья иного характера – из наиболее старых профессоров. Он пользуется почетными привилегиями, в частности, может назначать дату и продолжительность школьных каникул, и мы видим, как здесь зарождается власть главы факультета, которого впоследствии назовут деканом”.
Парижский университет уже в XII в. занимает значительное место в жизни общества и становится предметом восхищения всей Европы. Париж называют “градом словесности”. “Счастливый город, где так много студентов, что их число скоро превзойдет численность жителеймирян”, – пишет один из современников. А маленький экскурс в университет средневековой Европы мы завершим словами одного из студентов, содержащимися в письме, датированном 1190 г.:
“...Малый мост принадлежал диалектикам, которые ходят и прогуливаются по нему, дискутируя. На острове (Сите) близ королевского дворца – цитадель просвещения и бессмертия, где единолично правит учеба. Сей остров является исконным жилищем семи сестер – свободных искусств; именно там трубами самого благородного красноречия гремят декреталии и законы; наконец, там бьет ключом источник религиозной науки, из коего вытекают три прозрачных ручья, орошающие луга ума, то есть теология в ее тройственной форме – исторической, аллегорической и моральной”.
Таким образом, один из первых университетов начинает свое без преувеличения триумфальное шествие. Уже тогда о нем говорят как о моральной силе, мнение или решение которой должно восприниматься как закон...
Мы же, оставив гостеприимную Францию, обратимся к своим “первым университетам”.
На белорусских землях университетское движение началось значительно позднее, и мы также (в истории все повторяется!) обязаны его появлению церкви. “Первыми университетами” на Беларуси стали иезуитские коллегиумы, основанные Петром Скаргой как средние учебные заведения ордена. Иезуиты знали толк в просвещении. Сами люди просвещенные, пришли они в Великое княжество Литовское из Европы, где уже был наработан огромный опыт “совокупного” образования.
Иезуитская академия в Вильно и коллегиумы во многих городах и местечках являлись главными учебными заведениями и вместе с тем центрами западноевропейской культурной традиции в Беларуси. В них не только получали образование. Коллегиумы славились своими библиотеками, театрами, учебными классами и лабораториями, и каждый школяр имел возможность реализовать себя, развиваться как разносторонняя личность.
Первый коллегиум, и соответственно учебный центр, возведен в 1586–1599 гг. в Несвиже. Затем появился знаменитый Пинский коллегиум (середина XVII в.), в котором размещалась философскотеологическая школа, привлекавшая молодежь со всей округи.
Самый большой и влиятельный коллегиум – Полоцкий. В одном из его корпусов, построенном в 1785 г., находились картинная галерея, музей, обсерватория, химическая лаборатория, учебные кабинеты. Когда в 1812 г. коллегиум был преобразован в академию и уравнен в правах с университетами, в нем появился даже архитектурный факультет. Всего в академии было три факультета с преподаванием языков и богословских наук.
Со 2й половины XVIII в. получают распространение светские средние учебные заведения. Одними из лучших образцов можно считать музыкальную и медицинскую школы в Гродно. От монастырских школ и коллегиумов они отличаются характером архитектуры, которая более напоминает дворцовую и гражданскую. Например, 3этажное здание музыкальной школы имело широкий светлый коридор, с одной стороны которого размещались классы, с противоположного по углам – огромные граненые эркеры с аудиториями. При школе был ботанический сад, прекрасный музей и библиотека.
Но конечно, университет университетов, положивший начало высшему образованию на землях Беларуси, – это Виленская академия, основанная в 1579 г. и за два века существования давшая образование многим своим питомцам – философам, поэтам, учителям, богословам. После ликвидации в 1773 г. ордена иезуитов его права перешли к созданной Комиссии национального образования. Эта комиссия – по сути первое в Европе министерство образования – стала заниматься делами обучения и воспитания молодежи. Именно тогда появились светские школы, а реформированная Виленская академия была объявлена высшим учебным заведением – Главной школой.
Уже после последнего раздела Речи Посполитой, в 1802 г., она становится Виленским Императорским университетом. Университету были даны широкие права тогдашних российских университетов. Устав его во всем был похож на устав российских, с той лишь разницей, что в нем сохранили богословский факультет. Всего же университет насчитывал четыре факультета: физикоматематических наук, медицинских, моральнополитических, словесных.
Университетский совет во главе с первым ректором кс. Иосифом Страйновским, известным профессором права, получил широкую автономию. Он имел право избирать профессоров, деканов и ректоров, имел свой суд, свою цензуру и печать. Как символ чести и власти ректору был передан серебряный скипетр – давний дар короля Стефана Батория иезуитской академии.
В 1832м, после Польского восстания, университет был закрыт. Воссоздан в 1919м, но уже как главное учебное заведение совсем другого государства...
Лишь ненадолго обратившись к прошлому и заглянув в первые alma mater, мы еще раз убедились: университет – это явление, университет – это традиция. Это особое устройство и порядок: университетский устав, автономия университетов, корпоративные организации студентов... Это моральная сила, мнение или решение которой когдато воспринимались как закон.
Конечно, многое из университетского уклада претерпело изменения, трансформировалась идеология, но основы, заложенные много веков назад, живы и сегодня. Главная определяющая особенность университета – совокупность – незыблема, как и 8 веков назад. Незыблема во всем мире, где живут университеты, где юность стремится к познаниям, а мудрость ее направляет.