Во все времена и у всех народов социально-политические потрясения (революции, войны, экономические кризисы) приводили к разрушению среды обитания человека. У кого-то это произошло в дохристианские времена, у кого-то – в XV или XVII в., а у нас, живущих в центре Европы, уничтожение городов и деревень было постоянным. ХХ столетие не явилось исключением: “старались” и враги, и “друзья” – экспортеры революции. Следуя строкам Интернационала, верили, что “весь мир насилья мы разрушим до основанья. А затем мы наш, мы новый мир построим…” Вот и послевоенное восстановление Минска вели “по-живому”, не очень церемонясь с чудом уцелевшим историческим наследием. К концу 60-х гг. прошлого века профессионалам стало очевидно, что силуэт поднятого из руин города вяловат и требует срочной корректировки. В 1974 г. в Минскпроекте архитекторами л. Потаповым, Л. Гафо, Н. Афанасьевой, Л. Лариной, В. Гутманом, А. Петровым, Т. Горячун и другими была выполнена работа под названием “Проект силуэта Минска”, а в 1980 г. в издательстве “Наука и техника” вышла монография Л.С. Потапова “силуэт Минска”. В ней автор сформулировал цели и задачи градостроителей 1970-х гг. в формировании силуэта белорусской столицы: “создание яркого, индивидуального, своеобразного силуэта, учитывающего природные особенности местности, выявляющего героизм белорусского народа в Великой Отечественной войне и пафос коммунистического созидания”. Автором была определена система “золотых точек” – мест перспективного размещения объектов повышенной этажности, поддерживающих главную высотную доминанту города – Дом знаний на Центральной площади.
Одной из таких “золотых точек” на карте Минска являлся сквер-пустырь, примыкающий к перекрестку улиц Ленина и Кирова. Расположенный на высоком откосе, он господствовал над пойменной территорией Нижней Ляховки (ныне район улицы Ульяновской), прекрасно воспринимаясь издали, даже из окон вагонов поездов московского направления. В начале 1970-х гг. научно-технический прогресс добрался и до нашей “синеокой” республики. Новые времена породили новые технологии, а те, в свою очередь, новые типы общественных зданий. Незастроенный пустырь в центре Минска дождался-таки своего часа: управление Белорусской железной дороги вознамерилось построить ВЦ – вычислительный центр – мозг своего беспокойного хозяйства. Были ли авторы проекта ВЦ – белгоспроектовцы Виктор Черноземов и Виталий Белянкин знакомы с градостроительными идеями своих бывших коллег по минскпроекту или это было озарение, сегодня не столь важно. Главное, что их проект стал попаданием “в десятку”: лаконичная вертикальная стеклянная призма офисов на уровне второго-третьего этажей перехватывалась глухими консольными объемами вычислительных залов. Гениально просто, образно, ярко, неповторимо. Единственное, что могли противопоставить новаторскому проекту тогдашние архитектурные “отцы города” – это рассуждения о необходимости гармонии застройки, сохранении стилевого единства, немасштабности и даже враждебности нового здания. Прошло 35 лет, и сколько же замечательных примеров включения “новостроя” в историческую застройку мы увидели по всему миру! Ибо все зависит от мастерства архитекторов.
По разным (объективным и субъективным) причинам этот уникальный проект не был реализован. Просуществовав около 10 лет, архитектурный тандем Черноземов – Белянкин в середине 1970-х гг. распался. Как “одиночники” они не сумели достичь того высочайшего уровня архитектурных идей, который присутствовал во всех их совместных творениях. Впору сказать: белорусскую архитектуру постигла невосполнимая утрата… Но это, как сейчас принято говорить, уже совсем другая история…
Судьба же нашей “золотой точки” вписывается в афоризм: “Свято место пусто не бывает”. Вначале квартальную застройку городского Дома пионеров – ТЮЗа (архит.: А. Воинов и В. Вараксин) замкнуло здание всемогущего тогда горкома КПБ (архит.: Ю. Градов, Л. Левин, А. Тылевич, А. Брегман). Затем, в середине 1990-х, штаб минских большевиков передали МИДу независимой Беларуси, которому потребовались новые площади для дипломатов. В 2001 г. был проведен блиц-конкурс на пристройку к зданию МИДа, которая вскоре была запроектирована “держателем кáлек” основного здания – Минскпроектом. В настоящий момент пристройка возведена. Она воплотила спорные поиски образа архитектуры конца ХХ в., все то, что в мировой архитектурной критике называется “деструктивная” (буквально – дегенеративная) архитектура.
В результате потеряна одна из “золотых точек” Минска. Какой же вывод напрашивается из всего этого?
Любить нужно свой город. Читать практикующим архитекторам побольше специальной литературы и понимать, что истина “не навреди” относится не только к врачующим.