16 сентября этого года в деревне Волма, что на Дзержинщине, состоялась consecracja (освящение) нового здания костела Святого Яна Крестителя.
ИсторияСудьба его драматична, как и судьба сотен других храмов в Беларуси.
В 1751 году на высоком холме, в историческом центре деревни, где, по преданию, похоронены убитые князем Сидорчайло двое влюбленных— Волма и Налиб, пытавшиеся отстоять и защитить свою честь, на бутовом фундаменте был построен деревянный храм. Много бурь и ветров пронеслось над его барокальными башнями, много событий вместилось в его анналы. В 1886году он был переоборудован под православную церковь, которая существовала до 1910 года (по другим источникам — до 1917).
Войны также не обошли Волмянский храм стороной и стали тяжелым испытанием не только для людей. Лишь чудом (или Божьим провидением?) в годы Великой Отечественной удалось костелу и согнанным туда для сожжения жителям избежать гибели.
Затем он долгое время бездействовал — атеизм царил в стране! — а шестидесятые годы стали самыми страшными в истории его существования. В один из дней явились представители власти и вывезли всю культовую утварь, скульптуры и иконы. Где находится накопленная веками уникальная собственность костела, до сих пор неизвестно. Ни в одном из официальных реестров сведений об этом нет. Вскоре были снесены две башни костела, крышу сровняли и обустроили здесь спортивный зал для местной школы, а спустя несколько лет разместили зернохранилище. Последний акт вандализма свершился в 1962 году: костел был разобран до основания...
Но Вера жива всегда. И храм — в сердце человека. Люди возносили молитвы под открытым небом. Устроили небольшой алтарь на месте танцевальной площадки, где более 200 лет стоял храм. Время повернулось вспять, и теперь уже старый спортзал Волмянской школы был оборудован под костел. Вернулась в храм случайно спасенная кем-то из жителей скульптура “Сердце Иисуса Христа” и заняла свое место в центре алтаря. И старинная почерневшая икона Святого Роха снова притягивала к себе взоры прихожан в этом временном пристанище...
Узнялiся крыжы над святынямi,
За плячыма застаўся той час,
Калi Бога мiльёны пакiнулi,
Але Бог не забыўся на нас...
Вновь на холме, возвышаясь над окрестностью и как будто взяв ее под свое покровительство, возносится к небу храм. Стилистикой своей не похожий на прежний, но на том же, на своем месте, он как будто укрепился прежней мощью и верой, обитавших в стенах уже не существующего костела. Центральную башню венчает крест, простирающийся над всей окрестностью, благославляя деревню и жителей, ее населяющих... Крест как избавление, как Любви наука.
Пришло время собирать камни. И время возводить храмы. Как когда-то наши предки, для которых храм был средоточием всего мирозданья. Потому и влекут нас к себе старинные культовые сооружения — своей монументальностью, перед которой мы ощущаем себя песчинкой в Вечном Хаосе, своей надежностью, своей непознанностью — всем тем, что сокрыто в его стенах. А вновь построенные?
Как-то непривычно, говоря о культовом сооружении, употреблять эпитет “современный”. И тем не менее... “Нельзя дважды войти в одну и ту же реку”, нельзя, а может быть, невозможно в точности воссоздать построенное в давние эпохи. Не потому, что не можем, а потому, что время меняется, а вместе с ним и мы, наше представление о мире. Вбирая в себя опыт прошлого, мы привносим в него день сегодняшний, согласно законам и нормам которого живем.
Новый храм в Волме также являет собой синтез многовекового строительного мастерства, синтез стилей в их современной интерпретации. В нем присутствуют элементы готики — в виде стрельчатых окон, ниш, розаса (розетки) на главном фасаде. Но это не эклектическое, не компилятивное сочетание отдельных элементов в одном строении. Это современное прочтение современным архитектором Вечной идеи стремления к совершенству.
Прямоугольное крестовидное в плане здание ориентировано на юг, к главной площади деревни. И это градостроительно правильно, хотя и противоречит устоявшимся канонам размещения храма (запад — восток). Размеры его в осях 9ґ24 м, боковые приделы выступают на 3 м (6ґ3). Главная башня высотой 21,5 м — стилизованной треугольной формы, в этом же стиле выполнена и сигнатурка над алтарем. Обращает на себя внимание неоготический портал с трехскатным навершием (лепта строителей в процессе возведения), который открывает вход в храм.
В передней части здания с двух сторон размещаются закристии. С левой из них лестница ведет на хоры, расположенные на втором уровне прямо над входом, напротив алтаря, и далее на колокольню.
Внутреннее помещение, общая площадь которого 123 м2, представляет собой свободное пространство, во главе которого, как и подобает, на небольшом возвышении размещается алтарь. Несколько икон, две скульптуры— вот пока и весь интерьерный набор нового храма. Но светильники, стилизованный крест и алтарная часть с подсветкой даже при минимуме интерьера создают ощущение возвышенности и торжественности.
ЛюдиАрхитектор
Может быть, спустя 100—200 лет историки архитектуры, исследуя этот период строительства храмов, будут подробно описывать, в какой технике возведены стены и выполнен фундамент, на какой глубине от уровня дневной поверхности земли находится его подошва, проводить параллели и искать связи между веком двадцатым и, например, двадцать третьим. И найдут верную дефиницию, определяющую архитектурный стиль, уже проверенный временем.
Но это — в будущем. А пока мы задаемся вопросами, какими архитектурными принципами и канонами руководствуются современные архитекторы в проектировании культовых сооружений. Ведь каждый отдельный проект — это мучительное рождение образа, сопряженное с множеством далеко не архитектурных нюансов. Необходимо изучить и учесть все требования, предъявляемые к такому роду построек, согласовать его с церковными и светскими властями, и самое главное — здание должно быть принято прихожанами — именно они главные эксперты, ценители и критики работы зодчего.
Александр Базевич, автор проекта костела в Волме, создал уже не одну церковь— и католическую, и православную. Знаний и опыта в этом у него накопилось достаточно. К тому же он оказался интересным собеседником. Пока он объяснял все тонкости и показывал “свой”, уже отданный людям храм, мы успели поговорить об истории и религиозных конфессиях, которые во все времена мирно соседствовали на белорусской земле, о взаимопроникновении их философий. Не ортодокс в религиозных вопросах, человек, глубоко чувствующий грань между допустимым и возможным (не всем нам, воспитанным в духе атеизма, дано это постигнуть), он поражает удивительным сочетанием светскости в подходах к культовой архитектуре и тонким ощущением сакральности.
Сейчас у него в проекте храм, который будет возведен в Фаниполе.
Священнослужитель
Единомышленником архитектора, катализатором многих решений стал Кшиштоф Буковский, настоятель костелов Святой Анны в Дзержинске и Святого Яна Крестителя в Волме. Уроженец Польши, после окончания в 1994 году Духовной семинарии миссионеров Святой Семьи был рукоположен в сан и отправился в Беларусь выполнять святой обет — творить добро, быть разумным пастырем для своей паствы. За два года он с помощью прихожан осуществил капитальный ремонт здания костела в Дзержинске, где раньше размещалась музыкальная школа, а три года назад начал строительство нового храма в Волме. Трудностей, порой, казалось, неразрешимых, было много, но, по его словам, “с Божьей помощью мы их преодолевали. Я служу Богу и людям, а это вдвойне ответственно. Порой волмяне, особенно люди старшего поколения, в которых все эти годы живо было чувство веры, и мне давали достойный пример проявления высших этических — Божьих — норм поведения”. Неведомо, сколько им доведется жить и служить вместе — ведь миссионера в любой момент могут призвать к исполнению обета в другом месте, где он будет более необходим. Но сегодня костел в Волме обрел достойного слугу и рачительного хозяина.
Сейчас архитектор и священник обсуждают проект будущей плебании — необходимого атрибута сакральной жизни, где Кшиштоф Буковский мечтает открыть воскресную школу.
Сельчане
Мы приехали в Волму в конце рабочего дня. Дверь храма оказалась незапертой, и изнутри доносилось негромкое пение. Женщины, расположившиеся на скамейках перед алтарной частью, закончили псалм и объяснили свое пребывание здесь в “неурочное” время: “Сейчас особая неделя, когда поются специальные молитвы, вот мы и собираемся здесь”.
Разговор зашел, конечно же, о возрождении святыни. Они-то и рассказали мне горькую историю своего костела, происходившую на их глазах, вспомнили ксендза, “уговорившего немца не жечь людей. И как это у него получилось, что он ему такое сказал — одному Богу известно”, и тех “супостатов”, разворовавших и разрушивших костел, рассказали, как пытались уберечь от уничтожения хоть малую крупицу того, что накапливали веками в этом костеле их деды и прадеды (“А вось гэты абраз (Св. Роха) я сама ўзяла i схавала, яны i не адбiралi. А цяпер, вось бачыце, вiсiць тут, на галоўным месцы”).
Говорили они и о том, что с постройкой и открытием костела жизнь в деревне как бы возродилась, в нее с новой силой вошел потускневший было символ веры: “Дай Бог здоровья тому человеку, который построил эту красоту”. Ведь для сельского жителя костел раньше был всем: и зрелищем, и местом встреч, и нравственным мерилом. Здесь благословляют человека на жизнь, и здесь же отдают ему последнюю дань, препоручая милости Всевышнего. И сегодня эта его функция-миссия вновь оказалась востребованной.
...Когда мы делали последние снимки, возле нас остановился проезжавший мимо на велосипеде мужчина. Приняв нас за туристов, он постоял, посмотрел и сказал: “Спасибо вам, что вы обратили внимание на нашу достопримечательность”. “Нашу”. Значит, жив храм, и уже стал своим для людей, ради которых и строился.
... Заканчивается служба. Звучит орган, сопровождающий голоса певчих, и мелодия “Ave Maria” рвется ввысь, к сводам храма, проникает в душу, наполняя ее Любовью ко всему сущему на Земле. И облагораживает, возвышая до понимания самых сокрытых таинств бытия.