Как только человек приступил к самостоятельному градостроительному творчеству – на то он и человек, творец по образцу и подобию Божию, – тут же начался поиск идеальной формыпланировки поселений. Все, что он достиг на заре культуры, можно сегодня увидеть у папуасских племен. На этот счет у них особых проблем нет. Поставят некое олицетворение общей святыни – центр готов. И уже от него кругами расходится жилье. Решат перекочевать – поднимут, понесут свой сакральный центр на новое, приглянувшееся место…
Примерно таким же рисует образцовый городстрану Атлантиду и Платон. Та же идеальная окружность, безупречная симметричность и четкость центра.
Через две тысячи лет практически ничего нового не изобретено и в концепции Томаса Мора, его идеальной Утопии – все те же принципы. Ими же преисполнен Город Солнца Кампанеллы.
В свое время появлялись советские модели идеальных городов, образцовых поселений, большинство из которых остались на бумаге. Относительно недавно в Бразилии решили создать новую столицу, естественно, по идеальному плану. Так посреди джунглей появилась Бразилиа с извечной, достаточно жесткой схемой, и… разочарование не заставило себя ждать. Ее авторы Коста и Нимейер признали, что жизнь не идеальна и ее никак не уложить в прокрустово ложе механических схем. Она богаче, сложнее классической геометрии и непредсказуема, за что мы ее и ценим. Иначе, по сути, она бы вообще не вырвалась из первозданного хаоса или осталась бы неподвижной красотой кристалла.
Значит, и идеальное градостроительное образование – это из области абстрактной философии. В любом поселении всегда возникнут некие предпочтения. Ведь даже солнце восходит не со всех сторон сразу, и “роза ветров” не симметрична. А ландшафт – и вовсе живой, всякий раз уникальный организм. В старину на этот счет имели целую палитру поверий, примет, традиций. Поэтому и поселения были как бы и похожи друг на друга, и бесконечно неповторимы.
Так и мы, претворяя программу развития села, множа наши агрогородки, фактически сталкиваемся с двумя ситуациями.
Первая – это селения, где курс на создание полноценного поселения был взят и реализуется давно и последовательно. Здесь различная модификация и совершенствование имеют планомерный характер и не воспринимаются чемто чрезвычайным, радикальным. Так, в Могилевском районе формирование агрогородков сегодня происходит на базе наиболее крупных сельских населенных пунктов, как правило, центров сельсоветов и центральных усадеб сельскохозяйственных предприятий. Поэтому преобразования касаются главным образом модернизации и совершенствования существующей инфраструктуры, избавления от ветхости.
Другие поселения, дабы обрести статус агрогородка, вынуждены значительно преобразить себя по многим аспектам. В этом случае требуются вполне заметные и даже кардинальные новшества.
Теоретически возможны и абсолютно новые поселения, как говорится, с “нуля”. Такие нас учили проектировать на архитектурном факультете. Такие не так давно появлялись в нашем Полесье в контексте масштабной мелиорации.
Впрочем, и сегодня архитекторам доводится задействовать накопленный опыт и проявлять воззрения если не в идеальной, то в оптимальной модели нового белорусского агрогородка. А это – большая разница.
Идеальность – воистину утопия. “Идеальный” надоедает своей закостенелостью и антипатией к любому изменению. Возвращаться в такое бытие нет желания. Оптимальность – она жизненнее, она плод высокого искусства и мастерства во всей многосложности возможного, диктуемого обстоятельствами и претензиями. Туда хочется вернуться, ибо подвигается творчество, ищущее не истину в последней инстанции, но всегда своюсвоеобразную правду, которую можно предлагать и отстаивать.
Одна из таких правд – у Александра Соболевского.