“Быть или не быть” промышленным предприятиям в центральной части города? Этот вопрос, на первый взгляд, решается однозначно – конечно, не быть. Почему же мы так легко находим ответ?
Причины, пожалуй, кроются в давних стереотипах. Один из них берет начало еще в XIX веке, когда в соответствии с рациональным мировоззрением “эпохи порядка” в иерархии архитектуры промышленные постройки стояли на нижнем уровне. Так, искусствовед и писатель J. Ruskin проводил различие между архитектурой и просто зданием, которое служило исключительно функциональным целям. Такие здания он сравнивал с норами мышей и гнездами птиц, относя к ним железнодорожные станции и, соответственно, фабричные здания. Исследователь архитектуры J. Fergusson утилитарные здания, в том числе промышленные, считал объектами не архитектурного, а инженерного труда, и для иллюстрации своих взглядов он сам, не будучи архитектором, разработал в качестве примера фасад типового здания, которое могло быть хлопковой фабрикой, складом или чем угодно. Поэт и художник W. Morris, рассматривая под архитектурой всю среду обитания, тем не менее, не включал в это понятие промышленные здания, в своем произведении “News from Nowhere”, написанном в 1890 году, он видел Лондон XXI века без фабрик [1].
Следуя второму стереотипу, промышленные объекты всегда ассоциировались с выбросами, загрязнениями, иначе говоря, с экологической опасностью, что, конечно, во многом справедливо. Однако в реальной жизни довольно большое число предприятий не опаснее, чем бытовая химчистка, а в общем балансе загрязнений воздушного бассейна крупных городов основная доля приходится отнюдь не на промышленные выбросы [2].
Ну и, в-третьих, представление о том, что утилитарное, а именно этот термин чаще всего отождествляется с промышленной архитектурой, должно где-то скрываться, также стало привычным стереотипом.
Надо ли это оспаривать? Давайте попробуем осмыслить проблему, причем в конкретных условиях нашей республики и ее городов.
Итак, промышленные предприятия в мировой практике начинают перемещаться в города в первой половине XIX века, что и обусловило их стремительный рост. Размещение фабрик и заводов в центральных районах в этот период является объективным процессом в историческом развитии городов. Беларусь, не имевшая тогда сколько-нибудь развитого промышленного потенциала, тем не менее, также находилась в русле общих тенденций, ее немногочисленные предприятия оказались в непосредственной близости к центру города. Например, в Минске — это район Ляховки: Кошарский чугунолитейный завод (ныне станкостроительный завод им. Кирова), пивоваренный завод, мельницы, кожевенные мастерские, казенные винные склады (ныне завод “Кристалл”); Раковское предместье: обойные фабрики Канторовича (ныне обувная фабрика “Луч”), Эпштейна (ныне хлебозавод № 1), пивоваренный завод Леккерта (ныне завод “Оливария”); в Витебске – район Задвинья: винокуренный, пивоваренный заводы, очковая фабрика (ныне приборостроительное предприятие), артиллерийские мастерские и чугунолитейный завод Гринберга (ныне станкостроительные заводы “Вистан” и им. Кирова); в Могилеве – артиллерийские мастерские (ныне завод “Строммашина”); в Гродно – табачная фабрика Шерешевского (ныне фабрика перчаток); в Гомеле – пожарное депо, литейные мастерские (ныне машиностроительное предприятие), пивоваренный завод (ныне кондитерская фабрика “Спартак”) и др. [3].
В начале XX века начинается откат промышленных предприятий из центральных районов городов. Его вызвали, прежде всего, поиски новых территорий для бурно развивающегося промышленного строительства и возросший экологический прессинг промышленных объектов. С одной стороны, в соответствии с принципами функционального зонирования города, окончательно сформулированными на международном конгрессе архитекторов (CIAM) в 1933 году, заводы и фабрики рассматриваются как подлежащие вынесению в специальные зоны, на окраины города или даже за его пределы, что формирует соответствующее негативное отношение к их архитектуре. С другой стороны, поэтика технических форм и та роль, которую играет в обществе машинное производство, делает промышленную архитектуру престижной, привлекающей внимание известных зодчих, выдвигает ее в авангард формообразования, поиска путей художественного развития современной архитектуры. Сочетание этих двух реальностей формирует двоякое и противоречивое отношение к промышленным объектам и, как следствие, к промышленной архитектуре.
Что же происходит в наших городах? Здесь эти общие тенденции накладываются на свои собственные социально-исторические условия –построение первого в мире государства рабочих и крестьян, в котором промышленная архитектура является средой для правящего класса. Впервые внимание к ней инициируется идеологическими установками, создание гуманной, эстетически и экологически благоприятной и по возможности высокохудожественной производственной среды рассматривается как государственная задача. Это формирует общественное мнение, согласно которому город представляется средоточием мест приложения труда, причем в качестве этих мест видятся заводы и фабрики. Дымящие трубы, значительные по размеру и своеобразные по очертанию формы инженерных сооружений, крупномасштабные производственные корпуса в панораме города рассматриваются как положительное явление, как признак нового и прогрессивного. И. Эренбург в 1930-х годах интересно описал представления молодых рабочих Советской России, строителей Кузнецкстроя, о городе. По их мнению, он должен был выглядеть следующим образом: в центре много заводов, потом трамваи и автомобили и далее — жилые и прочие объекты.
Особенностью социалистических городов, в том числе и белорусских, становится как раз непротиворечивое соединение идеи изоляции производства с идеей придания ему большой, главной значимости. С течением времени меняются местами только акценты. В довоенные и первые послевоенные десятилетия преобладало стремление выделить, сделать промышленные предприятия доминантными в городе. Необходимую материальную базу этому обеспечивал значительный рост промышленного производства в прежде аграрной, слаборазвитой республике.
В центральных частях белорусских городов продолжают развиваться и реконструироваться уже существующие и строиться новые промышленные предприятия. В Минске, например, вдоль главного проспекта им. И.В. Сталина – В.И. Ленина с 1935 по 1960-е годы возводятся Дом печати, радиозавод, полиграфический комбинат и завод точного машиностроения, приборостроительный, электромеханический и часовой заводы. Их корпуса сознательно выводятся на магистраль, им придается выразительная, образная трактовка, как главным ориентирам, акцентам, формирующим площади города и въезд в него со стороны Московского шоссе.
В архитектуре этих объектов используются специальные приемы усиления их значимости, дополнительного декоративного украшения фасадов, в целом не свойственные промышленной архитектуре. Так, значимость Дома печати достигается постановкой в месте соединения производственной и редакционной частей особой башни, поднимающейся над всем зданием. Сама башня не несет никакой существенной функциональной нагрузки, внутри располагается всего лишь одна из лестниц и небольшое количество служебных помещений. Однако ее композиционная роль очевидна, промышленный объект акцентирован, выделен из окружающей среды, он демонстрирует новое отношение к труду и его исполнителю — рабочему классу. Для корпусов полиграфического комбината и завода точного машиностроения, расположенных на пл. Я. Коласа, появление двух башен и богатого декора (пилястры, арочные окна, колонны, рустованная облицовка) также продолжает развивать идею ценности труда в обществе эпохи социализма.
Оба приведенных примера отличает единый подход, хотя объекты выполнены в разной стилистике, с использованием разных художественных приемов: Дом печати — в формах конструктивизма, предприятия на пл. Я. Коласа – в неоклассике. Вообще, столь пафосное отношение к промышленной архитектуре, не встречающееся нигде, кроме как на территории СССР, в целом можно считать положительным, поскольку эта архитектура была адресована прежде всего рабочим, имеющим относительно невысокий культурный и образовательный уровень. Стремление сделать среду для них по-настоящему красивой и привлекательной должно было способствовать росту общей и бытовой культуры этого большого по численности слоя населения. Никогда ранее такие задачи не ставились. Все имевшиеся единичные попытки создания хорошей архитектуры для промышленных объектов инициировались индивидуальными действиями промышленников-патерналистов, которыми, по словам исследователя Дж. Рэпса, двигали “страх и филантропия” [4].
Начиная с 1970-х годов в целом сохранявшийся подход к решению промышленных объектов меняет акцент. Преобладающей становится изоляция предприятий, вынесение их на окраины городов, чему способствуют существенно выросшие размеры и мощности заводов и фабрик окрепшей экономики республики, отсутствие свободных участков в освоенных районах городов и общие тенденции развития промышленности, ориентированные на создание специальных промышленных зон – промышленных районов и узлов, в чем наша республика, кстати, достигает значительных успехов. И хотя отношение к труду не меняется, но и героического пафоса первых лет социалистического строительства уже нет. Новые времена диктуют и новые средства выражения.
Таким образом, сегодня промышленные предприятия являются объективной реальностью для центральных районов городов республики, причем это в основном предприятия времен построения и становления социализма. Те объекты, что закрепились здесь еще в XIX веке, также практически полностью перестроены в социалистические заводы и фабрики. Все они стали частью сформировавшегося облика города, отпечатком конкретного времени в нашей истории. И их дальнейшая судьба может рассматриваться в двух аспектах.
Первый аспект – культурологический. Известный польский исследователь B. Lisowski назвал промышленную архитектуру неофициальной по сравнению с официальной архитектурой дворцов, государственных резиденций и монументальных общественных зданий. Именно неофициальная архитектура, по мнению ученого, отражает жизнь во времени и пространстве [5]. И с этой точки зрения промышленные предприятия являются своеобразным памятником эпохи, памятником социалистического города, который как историческая категория уже ушел в прошлое.
В русле второго аспекта, социально-экономического, сегодняшний транзитивный период требует структурных и планировочных преобразований производственных объектов и городских промышленных зон. И здесь одним из основополагающих принципов должен стать принцип преемственности их развития.
Исторический анализ формирования промышленных зон как совокупности всех производственных территорий в белорусских городах показывает одинаковость эволюционного пути этих зон, единые временные этапы становления, тесную связь их формирования с общим процессом развития планировочной структуры городов. Социалистический период развития заложил достаточно нечасто встречающуюся в мировой практике радиальную производственную инфраструктуру белорусских городов, при которой формируются промышленные секторы, а не пояса, и что стало особенностью планировочного развития наших городов. Использование радикальных мер по трансформации промышленных зон, не учитывающих исторические особенности их существования, может привести к нежелательным последствиям, изменению всей планировочной структуры города, нарушению механизма ее развития. Поэтому не следует рассматривать существующее размещение промышленных объектов в центральных частях городов как отрицательное явление. Полный вывод предприятий из этих зон может привести к необратимому нарушению городской ткани, сложившихся взаимосвязей всей системы мест приложения труда.
В этой связи основные усилия по преобразованию промышленных объектов городов следует сосредоточить не на предприятиях центральных районов, а на групповых формах градостроительной организации предприятий — промышленных районах и узлах, поскольку именно они составляют подавляющую часть промышленных территорий наших городов и, кроме того, имеют относительно недолгий период существования (30–20 лет), что свидетельствует о небольшой степени физического износа существующей капитальной застройки и тем самым делает экономически целесообразными любые, в том числе планировочные, преобразования.
В то же время, безусловно, промышленные предприятия центральных районов города будут подвергаться реконструкции, и часть из них, вполне вероятно, перепрофилированию. Однако в каждом отдельном случае это должен быть индивидуальный подход. Многофункциональная, гибкая в отношении зонирования городская среда, включающая разные компоненты, – это отличительное требование XXI века. И не надо забывать, что одним из таких компонентов являются промышленные предприятия.
Литература
1. Kruft H.-V. A history of architectural theory: from Vitruvius to the present. London: Zwemmer; New York: Princeton Architectural Press, 1994. 706 p.
2. Елизарова Л.В. Экологические проблемы г. Минска и пути их решения. Мн.: Кендар, 1996. 52 с.
3. Залесская Г.Л. Промышленные предприятия Беларуси конца ХVIII – начала ХХ века: планировка и застройка / Вопросы планировки и застройки городов: Материалы ХI Международной научно-практической конференции. Пенза: ПГУАС, 2004. С. 85–88.
4. Reps J. The making of urban America: city planning in the United States. – New Jersey: Pricenton University Press, 1965. 574 p.
5. Lisowski Bohdan. The map of industrial architecture – a systematic approach / Aspects on industrial architecture and engineering. CIB-UIA. Helsinki: The Building Book Ltd., 1989. P. 29–49.