Владимир Александрович Чантурия родился 30 июня 1923 г. в Баку. Окончил архитектурно-строительный факультет Азербайджанского индустриального института им. Азизбекова (1942–1947). По направлению Комитета по делам архитектуры при Совете Министров СССР был направлен в Минск для восстановления разрушенных городов Белоруссии. Начинал трудовую деятельность в проектном институте «Белгоспроект». Наклонность к научно-исследовательской деятельности привела его в строительный сектор АН БССР (1948). С 1948 по 1950-е гг. – аспирант АН БССР, в 1949 г. откомандирован в Москву в аспирантуру Академии архитектуры СССР. Его становление как ученого проходило под руководством ведущих советских зодчих А. Щусева, И. Жолтовского, В. Семенова, Н. Колли, А. Гегелло, Н. Полякова и др. В 1953 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему «Центры городов Белоруссии». С 1954 по 1962 г. – доцент БПИ. В 1965 г. защитил докторскую диссертацию «Исследование архитектурного наследия Белоруссии». С 1968 г. – профессор. В 1969–1988 гг. – заведующий кафедрой «Теория и история архитектуры» БПИ. Лауреат Государственной премии БССР (1980). Награжден медалями, Грамотой Верховного Совета БССР (1985).
Всю свою творческую деятельность Владимир Александрович посвятил изучению истории белорусского зодчества и эту исследовательскую страсть передал своим ученикам. Ученый прекрасно понимал, что в истории белорусской архитектуры еще слишком много белых пятен, забытых имен, не все чудом сохранившиеся архитектурно-исторические объекты получили объективную оценку. В одиночку решить этот комплекс проблем невозможно – слишком коротка жизнь.
Исследовательская работа В. Чантурия своей научной методологической направленностью опиралась на сочетание конкретно-исторического анализа и типологически-сравнительного рассмотрения архитектурного наследия Беларуси с X по XX в. Это позволило ему создать целостную систему, в основу которой положены хронологическое построение и классификация типологического ряда исторических произведений архитектуры. Следует отметить, что научные труды Владимира Александровича начиная с середины 1960-х гг. стали приобретать практическое воплощение, чему содействовало создание Специальных научных реставрационных производственных мастерских Министерства культуры БССР. История отечественной архитектуры как научная дисциплина стала отвечать и практическим задачам.
Многочисленные экспедиции и научные командировки по городам и весям страны (1954–1970-е гг.) с целью выявления и изучения памятников архитектуры, их обмеров и фотофиксации послужили основанием для написания докторской диссертации на тему «Исследование архитектурного наследия Белоруссии», которая была успешно защищена в 1966 г. Знаменательно, что научный труд В. Чантурия «История архитектуры Белоруссии» (дооктябрьский период) по своему целевому назначению в качестве учебника для вузов по специальности «Архитектура» приобрел всеобъемлющий характер.
В 1969 г. Владимир Александрович основал кафедру «Теория и история архитектуры» на архитектурном отделении БПИ, которую возглавлял с 1969 по 1988 г. Всего у Владимира Александровича было 13 учеников и последователей: Н. Будыко, Б. Горелик, М. Ерусолимчик, Н. Кожар, В. Морозов, С. Мульчевская, Л. Переверзева, Л. Прыгунова, А. Сардаров, С. Сергачев, В. Трацевский, В. Чернатов, Т. Чернявская. Впоследствии четверо из них стали обладателями ученой степени доктора архитектуры, пятеро – кандидатами архитектуры.
Прекрасно характеризовал научную работу В. Чантурия доктор искусствоведения М. Цапенко, который еще в 1965 г. отмечал, что «историки архитектуры многих стран будут внимательно изучать материалы и данные, которые предоставил автор. Это вызывает новое движение в сторону разработки нерешенных проблем, которых еще очень много в архитектурно-историческом наследии»1.
Примечательно еще одно из важнейших достоинств научного труда В. Чантурия, отмеченное доктором архитектуры, профессором Н. Колли: «…исследования автора в значительной степени восполняют тот пробел, который существует в истории архитектуры Белоруссии и создает все необходимые предпосылки для составления подробной всеобъемлющей истории белорусской архитектуры»2.
Характеризуя докторскую диссертацию В. Чантурия, профессор Познаньского университета Ст. Александрович отмечал, что «…исследование автора по своей значимости выходят за пределы республики. Оно является ценнейшим пособием для историков и искусствоведов Польши. Собран громадный материал, хорошо показано взаимовлияние архитектуры и искусства»3.
Владимир Александрович на протяжении ряда лет был председателем научно-методического Совета по охране памятников Министерства культуры БССР, членом президиума Центрального Совета добровольного общества по охране памятников истории и культуры БССР. Он входил в состав проблемного совета «Традиции и новаторство в советской архитектуре» при правлении Союза архитекторов СССР, являлся членом региональной группы Прибалтики и Белоруссии международного Совета по охране памятников и достопримечательных мест (ИКОМОС ЮНЕСКО).
В. Чантурия входил в состав редакционного совета Белорусской советской энциклопедии, редколлегии издания «Свод памятников истории и культуры Белоруссии», бюллетеня «Памятники истории и культуры Белоруссии».
Научные труды, педагогическая и организационная деятельность доктора архитектуры, профессора В. Чантурия оставили заметный след в архитектурно-исторической науке республики. Белорусский ученый внес крупный вклад в развитие архитектурно-исторических знаний славянских народов, являясь одним из тех, кто обеспечивал отечественной архитектурной науке союзное и международное признание.
Вячеслав Чернатов
Вспоминая наставникаВ общении с аспирантами Владимир Александрович не морализировал, он без каких-либо наставлений определял направление работ, а далее действуй самостоятельно. Длинных разговоров не было, кратко и образно ставилась цель, точно определялось направление последующих работ и в целом отношение к деятельности в научной сфере. Он постоянно ориентировал нас на развитие аналитического подхода к тому, чем занимаюсь. В частности, говорил, что есть немало людей, которые постоянно хвастаются тем, что им известны какие-то особо ценные факты и явления: «Полные карманы фактов. Ну и что из этого? Важно уметь этим распорядиться, понять суть каждого факта, определить его место в системе. Это самое главное, а получается не у всех».
Отмечал он особенность и отличие архитектурной науки от других направлений научной деятельности. Конечно, в шутку, но говорил: «Хорошо в технических науках – придумал новую шестеренку, что-то посчитал при этом. Вставил шестеренку в станок, и он работает, и что-то новое происходит. Там это признается как результат научной деятельности. А в архитектуре этого не бывает. Ты должен доказать, что твоя методика исследований оптимальна для поставленной цели, а поэтому выводы убедительны. Обязательно доказать, что непросто».
Придавал большое значение публикациям как средству пропаганды достижений культуры, в том числе и достижениям в области архитектуры. В Белорусском добровольном обществе охраны памятников истории и культуры стоял у истоков издания серии брошюр об архитектурном наследии Беларуси. Так, сотрудники кафедры получили возможность опубликовать результаты своих исследований, причем не в виде статьи в журнале или сборнике, а отдельным изданием, пусть даже в формате брошюры. В 1975 г. вышла моя работа «Летопись деревянного зодчества Белоруссии» – небольшая книжечка, всего 28 страниц. Тем не менее это было первое отдельное издание о деревянной архитектуре Беларуси и для меня, тогда еще аспиранта, стало мощным подспорьем, придало уверенности в своих силах. А вскоре вышли в свет издания В. Трацевского, Ю. Казакова, В. Чернатова и других преподавателей.
Из всех работ В.А. Чантурия наиболее ценю первое издание «Истории архитектуры Белоруссии» 1968 г. Я к тому времени уже поездил по Беларуси и многое повидал. А эта книга позволила все разрозненное и эмоционально воспринятое расставить по своим местам. Затем вышло второе издание, и в нем отмечалось мое участие в выполнении графических материалов, хотя и в первом таблиц исполнил немало, и фотографии мои в ту книгу попали. Я и сегодня горжусь тем, что мои студенческие труды сгодились для важного дела. Купил два экземпляра, но их у меня вскоре унесли студенты – уже через несколько лет такой книгой они разжиться не могли.
Надо отметить, что, к сожалению, он (да и не только он) не понимал, и не его была вина, ценности архитектурного наследия конца ХIХ – начала ХХ в. Связано это было, во-первых, с идеологическими установками того времени, которые основывались на постулате, что «империализм – последняя стадия капитализма», а потому все, что связано с этим периодом, в том числе и архитектуру, целесообразно характеризовать словами «упадок, произвол, крах, отрицательные последствия, антисанитарное состояние, хаотическая постановка и скученность, унылый внешний вид, дисгармония, ложный путь, творческий тупик и др.». Именно эти определения и использовались им при описании архитектуры того периода. Во-вторых, архитектурная наука тогда еще не осознала, что в истории человеческой культуры завершился период, при котором господствовали сменявшие друг друга мировые художественные направления – готика, барокко, классицизм. Наступило новое время, когда можно было создавать художественные ценности, не ориентируясь на какой-то ограниченный круг приемов, а используя весь накопленный человечеством опыт. И это мы наблюдаем в современном архитектурном процессе с конца ХIХ в. по наше время. Владимир Александрович и мне говорил, мол, не трать время и фотопленку на архитектуру этого периода, не отвлекайся, ничего полезного для своей темы исследований там не найдешь. Сожалею, что на каком-то этапе следовал этому наставлению.
Владимир Александрович большое внимание придавал изобразительному ряду и в проектной документации, и в студенческих работах, считая, что из чертежа архитектор должен уметь извлекать гораздо больше информации, чем из текста. Именно должен уметь – это им осознавалось как важнейшая специфика профессии архитектора. Наверное, поэтому он всегда старался включить в свои публикации побольше иллюстраций – лично им исполненные фотографии, найденные в архивах и библиотеках акварели и рисунки мастеров прошлых веков, даже рисунки памятников архитектуры, выполненные студентами.
Сергей Сергачев
Галасы з мінулагаБеларуская архітэктурная школа 60–70-х гадоў XX стагоддзя… У краіне росквіт індустрыяльнага будаўніцтва. Вырашаюцца жыллёвыя пытанні, але ў тыпавых каробках складана знайсці нешта прывабнае. Студэнцкую моладзь вабіць творчасць заходніх архітэктурных майстроў: Райта, Карбюзье, Тангэ…
І ўсё ж нешта ўзнікае. Вось ідзе лекцыя па гісторыі беларускай архітэктуры. Гучыць голас прафесара, і сярод цемры на экране ўзнікаюць вобразы помнікаў: вось Каложа, вось Мураванка, вось Мір, а вось барочным ліхім загібам паўстаюць муры полацкай Сафіі. Значыць, нешта цікавае ёсць і ў нас?
Гэта голас Уладзіміра Аляксандравіча Чантурыі, а гэта яго каляровыя слайды ў простых картонных рамках. А вось наша беларуская архітэктура мінулага.
Прафесар ніколі не быў у сваіх прамовах усхваляваным ці надта эмацыянальным. Наадварот, калі ён тлумачыў асаблівасці архітэктуры Беларусі, падаваў іх як нешта бясспрэчнае, нават звычайнае. Тым не менш менавіта гэта прымушала нас здзіўляцца разнастайнасці і мастацкай вартасці нашай архітэктурнай гісторыі.
Аднак калі мы імкнуліся перадаць гэтыя цудоўныя традыцыі ў нашых курсавых ці дыпломных праектах, узнікалі складанасці. Тут патрабаваліся іншыя крытэрыі: індустрыяльнасць у канструкцыях і інтэрнацыянальнасць па формах.
Ужо пазней, калі вучыўся ў аспірантуры, на кафедры тэорыі і гісторыі архітэктуры, якую стварыў Уладзімір Чантурыя, давялося пазнаёміцца з помнікамі значна бліжэй. Кожнае лета прафесар прымушаў (менавіта так, прымушаў) нас, маладых, ехаць у вёскі, на раёны, каб зноў і зноў знаходзіць помнікі і абмяраць іх. Не было ні лазераў, ні камп’ютэраў, а толькі цяжкая праца з рэйкамі і тэадалітам.
А яшчэ ён заклікаў удзельнічаць у дабраахвотным Таварыстве аховы помнікаў гісторыі і культуры, хадзіць на пасяджэнні, пісаць даклады і нарысы, плаціць невялікія ўзносы…
Гледзячы з працягу часоў, усё гэта здаецца, можа, і не вельмі значным. Але тады нашы маладыя галовы ўсё ж зразумелі, што мы маем сапраўднае багацце, якім з’яўляецца наша спадчына. І менавіта мы павінны берагчы і ахоўваць яе.
Таму і з’явілася наступнае пакаленне беларускіх вучоных, гісторыкаў архітэктуры: Ю. Якімовіч, А. Лакотка, С. Сергачоў, В. Марозаў…
Таму і з’явіліся пазней вялікія турыстычныя цэнтры ў Нясвіжы і Міры, куды імкнуцца трапіць тысячы людзей. А ў 1960-х, прыязджаючы ў гэтыя мясціны, бачыў можа аднаго хлопца ці дзяўчыну – сваіх знаёмых з БПІ ці з тэатральна-мастацкага…
Не, нельга адмаўляцца ад свайго мінулага, ад імён тых, хто запаліў агеньчык любві да сваёй культуры і спадчыны. Не трэба забывацца пра тых, хто быў раней, хто пазнаёміў нас з гісторыяй і творамі нашай архітэктуры. Адзін з іх – Уладзімір Чантурыя – вучоны, педагог, дзеяч культуры. Паклонімся яго памяці.
Армэн Сардараў
1 НАРБ ф. 210, оп. 4, ед. хр. 800, л. 20
2 НАРБ ф. 210, оп. 4, ед. хр. 800, л. 84
3 НАРБ ф. 210, оп. 4, ед. хр. 800, л. 41