Владимир Федорович Даниленко родился 15 марта 1950 г. в Минске. С отличием окончил архитектурный факультет Белорусского политехнического института. Затем традиционный тогда подъем – архитектор, старший архитектор (Белгоспроект), начальник группы архитекторов, главный архитектор проектов (Минскгражданпроект) и уже почти двадцать лет – директор проектного частного унитарного предприятия “Творческая мастерская архитектора Даниленко В.Ф.” Член Белорусского союза срхитекторов с 1976 г., который наградил
его своими дипломами уже двенадцать раз. Есть в его послужном списке дипломы Международного союза архитекторов, Международной академии архитектуры, Союза архитекторов СССР.
Здесь же Гран-при за лучший проект Национального фестиваля архитектуры (2000 г.)…
Особо дорожит он медалью, грамотами, благодарностями Православной Церкви за труды во славу ее. И внешним обликом, и степенностью, сдержанностью в высказываниях и поступках Владимир Федорович производит впечатление человека верующего и верящего в некие сущностные ценности. Поэтому и лейтмотив нашего разговора – Вера.
– Истое творчество, наверное, невозможно без некоей сокровенной веры или без кредо. Есть ли оно у тебя и как реализуется в нашей бурной, непредсказуемой и все-таки такой неповоротливой буче?
– Безусловно, жить и творить без основополагающих принципов невозможно. Мое творческое кредо – делать архитектуру в этом месте и в это время. Иными словами, я создаю (в меру сил и возможностей) современную белорусскую архитектуру.
– “Белорусская архитектура” – как ее понимать?
– Сам термин “белорусская архитектура” развивается, видоизменяется, находится в динамике. То, что вчера считалось очевидным, сегодня может оказаться спорным, а завтра признано ошибочным. Такова диалектика. Но однозначно можно утверждать, что чем больше различных творческих течений, тем богаче архитектура. Главное – стремление к совершенству, постижению мастерства профессии. Здесь важна самооценка, понимание истинной роли зодчего в таинстве творчества: не сразу и не вдруг я идентифицировал себя с инструментом в руках Всевышнего. Горжусь этим и стремлюсь в каждой работе реализовать свое кредо.
– Много у тебя работ по православной тематике. Что в ней привлекает, ведь она достаточно консервативна, канонична в формальных средствах выражения?
– Мое обращение к православной архитектуре не было случайным. Просветительские идеи второго белорусского возрождения и в первую очередь книги Владимира Короткевича помогли осознать, кто я и откуда. Мои протестующе-бунтарские настроения переродились в консервативно-христианское мировоззрение. Я оказался среди тех архитекторов, кто по благословению митрополита Минского и Слуцкого Филарета, Патриаршего Экзарха всея Беларуси стал возрождать наше храмостроительство. Это сложное явление требует своих теоретиков и исследователей. К числу таких умных одаренных молодых людей я отнес бы Алексея Еременко и Виталия Воробьева.
– Однако насколько однородна (разнородна) современная православная архитектура Беларуси?
– Ее можно условно разделить на народную и профессиональную, в которой, в свою очередь, прочитываются два подхода – исторический и новаторский. Ортодоксальное христианство, коим является православие, выстраивает жесткие композиционные ограничения. Но чем сложнее задача, тем интереснее ее решать. В своем творчестве я пытаюсь переосмыслить формальные средства выражения в соответствии с каноном и символом православия.
– Если бы не было религиозного ренессанса в нашей архитектуре, в каком жанре ты бы смог себя наиболее полно реализовать?
– Религиозный ренессанс в нашей архитектуре – это следствие краха коммунистической идеологии и развала империи под названием СССР. В “дохристианский” период тематику моих работ определила произошедшая в 1971 году в стенах МАРХИ встреча с тогдашним кумиром архитектурной молодежи, автором нашумевшего футуристического проекта “Новый элемент расселения (НЭР)” Ильей Лежавой. На вопрос: “Почему жилье на макетах НЭРа подобно пчелиным ульям?” он безапелляционно заявил: “Жилье – не архитектура, это – инженерия”. Я безоговорочно поверил московскому мэтру и поскольку хотел создавать архитектуру, то вначале и стал заниматься только общественными зданиями. Сегодня основная тематика созданной в 1991 году моей творческой мастерской – культовая архитектура. А вот спектр работ архитектурной бригады № 2 ОАО “Институт “Минскгражданпроект”, которой я руковожу, намного шире: гостиницы, рестораны, офисы, банки, магазины, учебные здания, дома культуры, спортивно-туристские комплексы, административные здания, в последнее время также коттеджи и жилые дома. Можно, конечно, сетовать, что дважды участвуя в конкурсах на здание минского железнодорожного вокзала, я так его и не запроектировал, что и другие “знаковые” объекты прошли мимо меня… Но все происходит по воле Божией, и мне грех жаловаться на профессиональную невостребованность.
– Постоянно участвуя в национальных архитектурных фестивалях, ты не мог не отметить тенденций в нашей архитектуре. Вдохновляют ли они тебя? О чем бы ты сказал словами Станиславского: “Не верю!”?
– В настоящий момент продолжается становление, самоопределение белорусской архитектуры. К сожалению, не подкрепленное теорией это явление носит случайный, эмпирический характер, оттого и шараханье из одной крайности (историзм) в другую (псевдоавангардизм). В архитектуре, как в зеркале, отражаются проблемы общества: невнятная национальная идея, отсутствие должного финансирования, слабая материальная база, низкая зарплата и соответствующий ей профессиональный уровень архитекторов и строителей. В последнее время заметно усиление роли инвесторов: они считают, что вправе решать ВСЕ – кто, что, где, когда, в какие сроки должен проектировать за их (или все-таки наши?) деньги. Частенько это приводит к вопиющим градостроительным ошибкам, а также отодвигает белорусских архитекторов на вторые-третьи роли в проектировании. Что касается уровня нашей архитектуры, то наряду с очевидными успехами прослеживаются негативные тенденции: элементарное дилетантство выдается за новаторство, незнание основ композиции подменяется владением компьютерными программами, а архитектурная этика (понятие “не навреди”) напрочь отсутствует или воспринимается как анахронизм. Вдохновляют ли меня такие тенденции? Перефразирую поэта: какое время на дворе, такова и “застывшая музыка”. Существующая реальность – наше духовное испытание. “…И каждому воздастся по делам его…”
– Твоя милая дочь Вера – архитектор с нашим образованием – живет и работает в Германии. Долго и чему она там переучивалась?
– В 2003 году с отличием окончила архитектурный факультет БНТУ, затем последовали магистратура и работа в Минскгражданпроекте. В 2004-м стала аспиранткой университета Баухауз в Веймаре. Прилично владея немецким и английским языками, вдоволь повидав иные страны, Вера ощущает себя гражданином мира. Что касается профессиональной стези, то здесь еще рано делать какие-то выводы: кроме разовых работ у реставраторов ее основное занятие – написание диссертации “Вопросы национального самосознания и театральная архитектура Беларуси”. Но и оно временно отошло на второй план: Верочка родила нам внучку Алесю...
– Кабы снова начать, не хотелось бы и тебе уехать за тридевять архитектурных земель?
– Верю, что время и место рождения каждого человека определяется Богом. Поэтому рассуждать на тему “Кабы снова начать…” считаю ненужным. Если мне будет знак Свыше, я помогу Вере в ее практической деятельности. А сделать это можно, находясь и в Беларуси, благо есть Всемирная паутина. В принципе, я не исключаю и даже предполагаю продвижение своих архитектурных идей в Германии с помощью архитектора Веры Шрайнер-Даниленко.
– К очередному юбилею мы, хотим того или нет, подводим некие творческие итоги, определяем, что еще хотелось бы успеть. На каком бы творении ты прежде всего оставил бы мемориальную табличку: “Архитектор рубежа II–III тысячелетий Владимир Даниленко”?
– Такая мемориальная табличка уже существует: после 16 лет долгостроя в октябре 2002 года открыл двери Молодечненский городской Дворец культуры. Помяну добрым словом тогдашнего начальника управления архитектуры Миноблисполкома Е.М. Ковалевского: это он убедил руководство области отметить мемориальной доской имя автора проекта. Как же не хватает нам, архитекторам, элементарного уважения тех, для кого мы создаем эту самую среду обитания! По мне, так пусть табличек с именами авторов будет побольше. Если же говорить о зданиях, на каких я хотел бы видеть табличку “Сделано архитектором Даниленко”, то это и Республиканский дом технического творчества в Минске, и храмы в Ивенце, Жодино, Солигорске, Старобине, Минске и, конечно же, резиденция Президента Республики Беларусь “Озерный”.
– Есть ли заветная “неоконченная мелодия” у твоей зодческой “флейты”?
– Может ли запроектированный 10 лет назад и все еще строящийся Христо-Рождественский православный комплекс в г. Солигорске, получивший Гран-при как лучший проект на Национальном фестивале “Архитектура-2000”, стать заветной неоконченной мелодией? Может, но лучше все-таки оконченной. А заветная неоконченная мелодия – это, скорее всего, “мечта-идея”, некая фантастическая “бумажная архитектура”. На память сразу приходят два удивительных проекта, повлиявших на мое профессиональное становление. Полтора столетия разделяют их во времени, тысяча километров в пространстве, но удивительна их схожесть: высокий обрыв над рекой, плита-стилобат, образующая гигантский цокольный этаж, на котором размещаются собранные в сложную композицию здания – световые фонари. “Старший” из проектов преисполнен религиозной философией, усложненной образной символикой. Младший – дитя “хрущевской оттепели”, воплощение веры в светлое будущее человечества, победы разума над темными силами природы. Так в моем сознании соединились проект 1817 года храма Христа Спасителя на Воробьевых горах (место нынешнего МГУ) в Москве архитектора А.Л. Витберга и конкурсный вариант 1968 года Дворца пионеров в Минске архитекторов В.И. Черноземова и В.С. Белянкина. Объединяет оба проекта гениальное озарение авторов, едва достигших тридцатилетия. Вот это и есть та самая недосягаемая заветная неоконченная мелодия…
Конечно, я не вещая Кассандра, но вот уже 10 лет необъяснимая тревога и страх охватывают меня в районе метро “Немига”. Убежден, что это место требует постоянной защиты, оберега, освящения. У слияния Свислочи и нового (южного) русла Немиги, между сохранившейся застройкой Верхнего города и, будем надеяться, возрожденным Минским замчищем как покаяние за богоборчество и человеконенавистническую классовую борьбу, верю, должен появиться храм-памятник всем ушедшим поколениям минчан – часовня Спаса Утешителя на Немиге…
Когда лабиринтом чудом уцелевших старых улочек выхожу к любимому храму – Свято-Петро-Павловской церкви, то в нескончаемом грохоте современного города я слышу тихие печальные звуки флейты. Не заветная ли это “неоконченная мелодия”?
Основные проекты и постройки:
Республиканский Дом технического творчества в Минске (1975–1978) фото 4
Стадион (1979), детский дом (1983) и административное здание (1984–1985) в Солигорске
Банки в Минске (1982–1986) и Лиде (1994–1995)
Дворец культуры в Молодечно (1986–1988) фото 3
Культурно-просветительские центры в Столбцах (1988–1989), Копыле (1989–1990) и Жодино (1990–1992)
Бизнес-центр (1992–1993) и зал камерной музыки (1993–1994) в Молодечно
Общественные центры в Жодино (1989–1990) и Молодечно (1994)
Костелы в Столбцах (1994) и Смолевичах (1997–1998)
Евангелистские церкви в Заславле (1993) и Минске (1996)
Вспомогательные здания храмового комплекса в честь Иконы Божьей Матери “Всех скорбящих Радости” и в память жертв Чернобыля: трапезная, воскресная школа, мастерские для инвалидов, часовня, ограждение территории, водосвятная церковь, церковный магазин (1992–2005) фото 1, 2
Православные церкви в Ивенце (1994–1995) фото 5, Старобине (1996), Жодино (1997–1998) фото 10, Новогрудке (1998–1999)
Часовня в урочище Куропаты (1999)
Христо-Рождественский православный комплекс в Солигорске (1996–1999) фото 7
Храмы в Минске: Живоначальной Троицы (1999–2003); Свято-Богоявленский (2007–2010);
Неупиваемой Чаши (2008–2010) фото 9; Свято-Благовещенский (2008–2010)
Поминальный крест в урочище Куропаты (2003–2004) фото 8
Часовня Спаса Утешителя на Немиге в Минске (2000–2010) фото 6
Республиканский горнолыжный центр “Силичи” в Логойском районе Минской области: гостевые дома, VIP-зона, бани, ресторан “Завiруха” (2004–2007) фото 11, 12