Китайский альбом. Эпизод 1
Перелет с пересадкой на самых современных авиалайнерах до Пекина – 9 часов. Поездка оттуда на автобусе по современной автомагистрали – 1 час. И вот встреча с уникальным предметом моего паломничества, для которого соизмеримо разве что одоленное расстояние, но отнюдь не время его одоления. Поскольку общая протяженность привечающего меня шедевра, как отмечают последние исследования, более 21 000 километров, а возводился он более 2000 лет.
Не трудно догадаться, что речь о всемирной известности – Великой китайской стене. И вот, что примечательно. Как я потом прочувствовал, это было не просто наведывание некоего знаменитого на весь мир места, но участие, точнее невольное соучастие в реально историческом событии, которое я бы нарек так:
Тайна величайшей стены-храма: возведение продолжается
«Бывают дороги, по которым не идут;
бывают армии, на которые не нападают;
бывают крепости, из-за которых не борются…
Сунь-цзы. «Искусство войны».
Буквально Её китайское Величество именуется: «Длинная стена в 10000 ли».
Примечание. Ли – китайская мера длины, равная 500м, половине километра. Современная мера веса у каждого продавца - полкилограмма. Видимо, так кажется, что покупаешь больше, чем на самом деле. Впрочем, в Китае все, как минимум, большое, остальное – великое.
Как бы там ни было Стену неспроста именуют «восьмым чудом света». Причем только одно чудо из великолепной античной семерки сегодня еще сосуществует со Стеной – египетские Пирамиды. Видимо в силу того, что неисчислимые людские и материальные ресурсы пошли на их воздвижение, явно рассчитанное на многие века, а то и на вечность. Хотя их объем у Пирамид кажется после даже поверхностных подсчетов пустяковым в сравнении со Стеной. В любом случае гиганты подвигают версии об их внеземном происхождении в эпоху доисторических палеоконтактов иноцивилизаций, где Пирамидам и Стене отводится совместная роль таинственных и мощнейших ретрансляторов космической межгалактической энергии и информации.
Однако если спуститься с неба на землю, то обнаруживаются реальное чудесность чуда восьмого. Время, как говориться, боится только Пирамид. Но его не боится и Стена. Но не как нетленный монумент, а как живое существо, способное приспосабливаться к каверзам Времени и так видоизменяться, восполняя отжившие части «конечностями» жизнеспособными.
И все-таки первое, что приходит на ум при упоминании Стены – грандиозное фортификационное сооружение, собирающее воедино неисчислимые крепости, заставы, горные проходы и сигнальные вышки. Официальная версия гласит, что зачинателем Стены Цинь Ши Хуанди, «Первый император ]]>Цинь]]>», повелевший в III веке до н.э. соединить разрозненные оборонительные сооружения воющих межу собой царств в единый монолит, в качестве предстателя от нападок докучливых северных кочевников.
Однако воинственная амбициозность Стены сомнительна. Более того, абсурдность и нелепость ее как непреодолимого крепостного бастиона поражает умы современных ученных. Зачем, скажем, понадобилось возводить ее на скалах, кои и с совершенным альпинистским снаряжением не каждый осилит? Не были же кочевники профессиональными скалолазами.
К тому же самые обороноспособные участки стены появились через девятнадцать столетий после решения об ее закладке.
А можно ли надеяться, как на панцирь, на каменную кладку, что уступает человеческому росту или толщиной менее двух кирпичей?..
Впрочем, способность Стены служить панацеей от набегов кочевников даже в самом грозном и внушительном ее исполнении высмеивалась давным-давно.
«Люди и сегодня смеются над ней…
…Как только объявлялось, что стены будут строиться на востоке,
Обязательно сообщалось, что орды варваров напали на западе.
Они проскакивали через разрушенные стены словно по плоской земле,
Грабя, что хотели и где хотели».
Ван Сытун, историк и поэт XVII века.
Меж тем ныне смеяться над Стеной не стоит. И не, потому что на ее взведение насильно отправлялись миллионы китайцев и также миллионы погибли не ней от эпидемий и непосильного труда. Армии трудолюбивых и упорных китайце возводили, а не воевали, хотя, казалось бы, вооружи эту армаду хоть дубинами и хлыстами, да направь на тех самых кочевников, о тех бы, пожалуй, больше и не вспомнили бы. Согласно поверью, погибшие на стройке, как оказалось, не века, а тысячелетий, шли как забутовка в ненасытное чрево «земляного дракона». Поэтому объяснимо наречение ее «Стеной слёз и страданий», «Самым длинным кладбищем мира». Утверждается, что возмущение и бунты по этому поводу, послужили скорому краху первой династии, что задумывалась на 10 тысяч поколений. Но жажда власти и славы нередко сильнее инстинкта самосохранения и застилает глаза на очевидность.
Примечание. Надменная отгороженность императора Ши Хуанди от людского мира видится в замысловатом его одеянии. Навесные жемчужные жалюзи на его голове символичны. Никому не дано увидеть и его лик, и даже затылок. Непреодолимая стена между ним и всеми остальными. Ибо он как некая средина, посредник меду челядью и богами. Да и вся его империя так и представлялась - «срединной», что заложено непосредственно в названии Китая — Чжунго (чжун — «середина», го — «государство».
Также будет не до смеха, если познать всю многоликость предназначения и судьбы Стены. Она, конечно же, воин. Но и защитница от наступления песчаных наносов из пустыни и эрозии почвы.
И преграда для самих же китайцев, обреченно решившись покинуть родину, освобождаясь от государственной деспотии или голода.
И демаркационная линия китайской цивилизации, способствующая консолидации единой империи, за что аборигены назвали ее «божественной нитью, соединившей лоскутки китайского государства».
И указатель, хорошо распознаваемый бордюр, безупречно указывающий путь торговым караванам в любых погодных условиях.
И первоклассное каменное шоссе с пристанищами для путников, приподнятое над землей и защищенной бойницами и сторожевыми воротами. На ней есть самобытные мосты, шириной менее полуметра - «Тяньцяо» (небесный мост), а также самые крутые практически отвесные лестницы - «Тяньди» (небесная лестница).
И канал телекоммуникации, где на вершине башен разжигались костры, и, манипулируя дымом или прикрывая в темное время суток пламя тряпкой, древнекитайские «телеграфисты» достаточно оперативно передавали самые разные сообщения.
Короче говоря, Стена вобрала и своеобразно выразила самые принципиальные сферы китайской жизни, служа ей своеобразным музеем. Хронометром повседневности и эпохальных восхождений и падений Китая. И башни, и все столь самобытные фрагменты ее предстают грандиозным пространственно-временным штрих-кодом, выказывающим историческую и культурную ценность всей Стены и, следовательно, всего Китая.
Так что искони стройка тысячелетий, невиданное грандиозное Стенотворение – по глубиной сути своей, символическое – во имя величия империи, возведения императора в божественный сонм.
И еще один загадочный человеческий фактор в судьбе Стены. В исторических анналах осталось имя китайского полководца У Саньгу́я, который в 1644 году по непонятным причинам ]]>открыл ворота]]> одной из ее застав для ]]>маньчжуров]]>. Основав последнюю в истории Китая императорскую династию, они выказала полное безразличие к судьбе Стены. Она выдыхалась и все заметнее хирела вместе, кстати, с династией и страной.
Понадобилось еще ровно 340, чтобы Стена вновь испытала возведение.
]]>1984 год.]]> По призыву восьмидесятилетнего ]]>Дэн Сяопина]]> зачинается реконструкция отдельных, буквально показательных участков Стены. После свирепого провала «большого скачка» и «Великой Пролетарской Культурной Революции», и крахом экономики, вдохновляющий и претворяющий их коммунистический режим вынуждено прибег к этому, ожидая от аллегорического чуда света реального спасительного чуда для страны, внутренне преисполненной, как в далеком когда-то, массовыми недовольствами.
Примечание Вернейший сподвижник Мао Цзэдуна Дэн Сяопин, пожалуй, одиознейший лидер коммунистической идеи Китая, отличавшийся, прямо-таки лютой жестокостью и резкостью с расправой над всяческим инакомыслием. «Архитектор» системы лагерей, копии, точнее «великой» копии советского ГУЛАГА, Дракона, беззастенчиво проглотившего по самым скромным подсчетам 50 миллионов жизней.
Не известно, сколько жертв забрало именно Стенотворение, но задумано было идеологически точно и сделано впечатляюще. После дальних пейзажных видов Стены, непосредственное знакомство с ней происходит как все более завораживающее восхождение.
Сначала кротким пандусом. Затем – необычной резко взмывающей, как нос у авианосца, лестницей. Ступени ее не просто крутые, но и самые разные по высоте, что невольно заставляет смотреть на них с опаской, уважительно относиться к каждой из них, ко всей их, кажется, бесконечной череде. Ух, если бы не стальные поручни!..
Дух же перевожу на «полустанках», где общепонятными мимикой и жестами прошу засвидетельствовать в фотоцифре мое вдохновенное восхождение. Одновременно смотрю в проемы совсем темных внутри башен. Словно могучие рамы для величественных бескрайних пейзажей с экзотичной натурой.
Так что кажется, что вожделенно и трудно поднимаюсь к вершине храма, которого на самом деле нет. Разве что небо. Самая настоящая лестница в бесконечное и божественное небо. И это также знаменательно. «Поднебесная» же, как ни как!
В конце спуска с этого китайского олимпа навстречу устремляются всевозможные сувениры, среди которых в самых разных видах по-прежнему великие, культовые для Китая символы и персоны. И древний, почти легендарный Ши Хуанди, и недавний кормчий Мао Цзэдун, который почитал первого «Первым из Великих», а тот себя «Сыном Неба».
Заведомо зная, что на Стене при строительстве вырезались барельефы с сакральными изображениями и заклинаниями многих древних языках, что некоторые ее кирпичи несут печати с датами их изготовления и номером армии-изготовителя, внимательно присматривался к ним. Сперва даже обрадовался искомой находке. Тут же разочарования – надписи преимущественно на китайском языке, а смысл всех их примерно таков: здесь был Вася. Ну, или Вэй, Чан, Ли, по-ихнему.
Однако первым начертанием на отреставрированной части Стены стало приглашение-приказ самого Мао: «Если ты не побывал на Великой Китайской Стене, ты не настоящий китаец».
Действительно китайцев среди нынешних паломников Стены явное большинство. И отнюдь не только по причине их относительной многолюдности в мире. Просто восхождение на Стену сегодня для них ритуальное событие, подвигающее, возводящее национальную идею новой Поднебесной.
Примечание. Примерно так, как совсем не так давно было у нас, когда посещение «Хатыни» и «Брестской крепости» было чуть ли не обязательным в контексте безраздельного культа «Беларуси партизанской».
...Итак, с небольшой фракцией приезжих «белолицых» я невольно стал соучастником новейшего возведения Стены в ранг демонстранта национальной гордости, культа исторической преемственности и способности достойно продолжить стройку тысячелетий на вершину мировых держав. При этом было заметно, как китайцы были довольны этому, чувствуя себя «настоящими китайцами».
Р.S. Возможно, китайцы сами некогда запустили по миру многозначительное уведомление, что Стена - единственное сооружение, различаемое с Луны. Подтверждений этому так и не найдено было. Может, поэтому и был запушен луноход Юйту́ (]]>Нефритовый заяц]]>), который призывался еще раз доказать и запечатлеть величие Стены. Однако молчит Заяц на этот счет, пройдя, можно сказать, вослед первенцу, русскому луноходу…
В то же время ранее неизвестный русский след найден у самой Стены…
Следовательно, продолжается и возведение ее тайны культа исторической преемственности и способности достойно продолжить стройку тысячелетий.
(Значит, и продолжение следует)