Произошедший в последние годы перелом мировоззренческих взглядов и способов их художественной интерпретации нашел отражение в новых концепциях мемориальных ансамблей, появляющихся на белорусской земле. Со времени сооружения первых памятников, посвященных жертвам Второй мировой войны, в трактовке мемориальной темы имели место несколько трансформаций – от передачи героического пафоса, патетики борьбы и триумфа победы к воспроизведению атмосферы трагедии, способствующей переживанию зрителем психологического катарсиса, к философско-поэтическому осмыслению, достигающему высоких художественных обобщений, и, наконец, к появлению светлой, жизнеутверждающей ноты.
Начало ХХІ столетия отмечено новым витком популярности военной тематики. Актуальность обращения к событиям, закончившимся более полувека назад, имеет разные истоки. Первым можно назвать память самой земли – незримые следы трагедии и сегодня требуют своего увековечения. Для белорусов, у которых земля является эпицентром национальной мифологии, восстановление “земной” памяти – естественный и отвечающий природе национального самосознания акт. Второй исток заключается в специфике самой темы войны, не зависящей от времени и места, имеющей безграничный диапазон для выражения нравственных оценок, эмоционально-психологических характеристик, эпических обобщений. Она дает возможность выведения простых общечеловеческих ценностей за грань повседневности, доведения чувств и эмоций до предельного накала. Острота чувств, помещенных на грань жизни и смерти, побуждает современного человека к размышлениям о сегодняшней жизни, для которой понятия насилия, военной агрессии являются не такими уж далекими от реальности.
Мемориал “Красный Берег” (архитектор Л. Левин, скульптор А. Финский, художник С. Каткова) установлен на месте лагеря для детей, которых фашисты отправляли в Германию (Жлобинский р-н, Гомельская обл.). Его создание длилось 12 лет и было завершено в 2007 г. Здесь нашли воплощение и традиции создания мемориальных комплексов, и новые, созвучные времени приемы. Архитектурно-художественными средствами, формирующими атмосферу ансамбля, решается задача через осмысление исторических фактов выйти к общечеловеческим обобщениям, создать адекватную времени метафору памяти. Необычен (для белорусских ансамблей) перенос акцента к жизнеутверждающему звучанию мемориальной темы. Новой приметой является и камерность масштаба мемориала.
Пересечение двух основных тем –
трагической и жизнеутверждающей – составляет интригу ансамбля и прочитывается уже в его планировочном решении. Центр симметричной композиции – солнечный диск с лучами-дорожками. Диссонансом этой гармоничной симметрии воспринимается зигзагообразный подход – как прорезающая небосвод молния, предвосхищающая трагическую тему ансамбля. Пространство мемориала представляет собой метафизический школьный класс, в котором обитают пустота и эхо, с белоснежными партами, чем-то напоминающими надгробные монументы, бумажным корабликом и школьной доской. Бумажный кораблик, несуразный в своей монументальности, – метафора непройденных дорог и неосуществленных надежд… Бумага, переведенная в бетон – предельная хрупкость, превращенная в вечность…
Визуальный символ ансамбля – скульптурная фигура девочки, установленная при входе в класс, трепетная в своей жизненной конкретности и одновременно знаковая. Трактовка скульптуры вписывается в общую концепцию ансамбля, демонстрирующего, как камерность может стать одним из мощных приемов психологического воздействия. Вспоминается маленькая фигурка мальчика-ангела в мемориальном ансамбле на Острове слез, без пафоса несущего эмоциональную тяжесть темы, неподъемной для перегруженных патетикой форм основного монумента. Приближенная к человеческому росту хрупкая фигурка девочки является ярким и запоминающимся изобразительным символом ансамбля. Взметнувшиеся руки-крылья – жест, в котором читается превращение трагической темы в поэтическую метафору. Боль… Крик… Воскрешение… Полет-парение над миром… Беспокойный, тревожный и вместе с тем светлый образ, созданный невесомой и выразительной скульптурной пластикой. Пластикой, в которой живой образ и знак-символ сливаются в единое целое. Пластикой камерной и возвышенной, далекой от прямолинейной обобщенности, патетики, сентиментальности.
Начертанное на школьной доске письмо узницы лагеря своей маме – взрывной элемент мемориала. Колокол-набат, превращающий внешне спокойный и светлый ансамбль в символ трагедии, – код к постижению ее смысла. Силу воздействия слов письма поневоле соотносишь с гигантскими по масштабам монументами прошедшей эпохи. И это сопоставление – еще одно свидетельство того, что воздействие художественного образа не зависит от размеров монумента. Индивидуальная человеческая судьба, выплывшая из глубин истории в виде письма ребенка, становится емкой и оглушающей сознание метафорой общечеловеческой трагедии. При всей лаконичности идеи этот прием является точным попаданием в то, что можно назвать готовностью современного, далекого от войны человека сопереживать и через сопереживание задуматься о войне и связанных с ней нравственных проблемах.
И, наконец, оптимистический аккорд ансамбля – галерея рисунков и “пластилиновых” фигурок, выполненных детьми-узниками лагеря. Рисунки решены как работающие на просвет витражи, помещенные в бетонные рамы и установленные на площадке в форме солнечного диска. Площадка окружена яблоневым садом, который сам по себе мощный поэтический образ. Жизнеутверждающая тема, воплощенная в ярких красках стилизованных детских рисунков и забавных фигурках животных, имеет и второй план. Что может быть противоестественней, чем сочетание детского творчества и лагеря смерти? Этот диссонанс – импульс к сопереживанию, он вызывает сложный диапазон эмоций, в котором все же побеждают светлые оптимистичные ноты, которые только и возможны в такой атмосфере. Концепция ансамбля предполагает развитие галереи вдоль дорожек-лучей рисунками современных детей – еще одна возможность нравственных и эмоциональных сопоставлений.
Можно увековечить память, просто посадив цветы. Их ежегодная смерть-воскрешение, может быть, лучшая метафора памяти. Рисунки-витражи, установленные на ножках-опорах, как рассыпанные по поляне цветы, – память о Красном Береге. Перенос акцента в формировании мемориальной атмосферы к теме возрождения – это свидетельство времени и тот путь, на котором выстраивается диалог с человеком ХХІ века.