В 1980 – начале 1990-х годов одна из самых активных региональных групп Советского комитета ICOMOS (Международного совета по охране памятников) объединяла республики Советской Прибалтики и Белоруссию. Активность нашей группы проявлялась в ежегодном проведении совместных научно-практических конференций поочередно в каждой из стран. В первой половине 1980-х годов в процессе подготовки к проведению такого знаменательного мероприятия в Минске мы столкнулись с проблемой логотипа конференции. Обычно на эмблеме изображался наиболее выразительный архитектурный памятник города-хозяина. В Вильнюсе, Риге, Таллинне таких объектов всегда было предостаточно. В Минске же на тот период запоминающимся был‚ пожалуй‚ только монумент Победы.
Какой невыразительный город! Так ли это?
На мой взгляд, в Минске сложились три мощных пласта архитектурного наследия, которые (каждый в своей категории) могут претендовать на лидерство в мировом масштабе. Перечислю их в обратном хронологическом порядке.
Послевоенная застройка, так называемого “сталинского классицизма”, либо “сталинского ампира”. Во всем мире нет больше не только столь выдающихся, но и близких по уровню примеров высокопрофессиональной архитектуры и столь масштабных развернутых градостроительных ансамблей этого стилистического направления.
Довоенные объекты советского конструктивизма. Условия развития этого стиля в нашем городе были исключительными. Наличие во всех европейских столицах основных представительских зданий оставляло свободной для конструктивизма только “нишу” небольших объектов индивидуальной застройки. В Минске же в период зрелости этого уникального стиля сложилась необходимость в возведении самых престижных объектов – атрибутов столичного города. Таким образом, появились конструктивистские Дом правительства, оперный театр, Окружной дом офицеров, государственная библиотека, Академия наук, обсерватория и ряд иных зданий более распространенной типологии.
Следовательно, не будет преувеличением сказать, что конструктивизм сделал Минск столицей.
И наконец, исторический центр Минска. Чем же он в первую очередь ценен?
Казалось бы, если “вывести за скобки” сильно пострадавшие во время и после Великой Отечественной войны архитектурные акценты, выполненные в основном в стиле ”виленского барокко”, то рядовая застройка Минска (традиционно торгового города) по своим историческим и художественным качествам уступает застройке практически любого областного центра нашей страны.
Неповторимость и ценность архитектурно-пространственной среды исторического центра нашей столицы‚ на мой взгляд, в первую очередь обусловлена природными особенностями места расположения города, а также историей его формирования.
Причудливый изгиб русла Немиги перед ее впадением в Свислочь, создававший практически идеальную ситуацию для возникновения укрепленного поселения, никак не мог быть оставлен без внимания нашими предками. Исследования и публикации последних лет показывают, что с утратой Минского замчища мы (и не только мы) потеряли одно из редких свидетельств зарождения “идеального средневекового города”.
Уникальность геоморфологических особенностей места возникновения города этим не ограничивается. На более поздних этапах его развития особую привлекательность приобрело возвышенное плато вблизи Замчища, на котором, после утраты городскими валами оборонного значения, возник новый архитектурный ансамбль с изначально ренессансной планировкой главной площади и дальнейшим развитием планировочной структуры по законам наиболее долговечного в Беларуси стиля – барокко.
Если не считать отдельных политических вмешательств (снос‚ например‚ Минской ратуши), то можно отметить, что до 1920-х годов исторический центр Минска развивался традиционно. Его архитектурная среда совершенствовалась по принципу накопления ценных качеств путем замены неприемлемого и не прижившегося более совершенным.
Первая масштабная попытка активного искусственного изменения сложившейся среды – это появление уже упомянутого мощного пласта архитектуры конструктивизма. Территорию исторического центра Минска в его нынешних границах это не затронуло, но процесс “иконоборчества в архитектуре” был запущен. Вскоре жертвой этого процесса окажется и сам конструктивизм, и поправший его “сталинский классицизм”, и на некоторое время сама архитектура вообще (как вид человеческого творчества). После решения пленума ЦК КПСС 1956 г. “Об излишествах в архитектуре” по всей стране чудом удалось сохранить только один архитектурный факультет (в Львовском политехническом институте).
Архитектурная школа вскоре возродилась и обогатила застройку Минска ансамблем, ценность которого нами еще недостаточно осознана. Это – застройка проспекта Машерова в районе Дворца спорта, которая является материальным свидетельством попытки превращения Минска в образцовый социалистический город. Возведение ансамбля в период некоторого подъема экономики и уровня самосознания Беларуси обеспечило ему своеобразный национальный колорит. Боковые фасады Дворца спорта напоминают профиль кузова БелАЗа, фасады административных зданий – клетчатое тканое полотно и т.п.
К сожалению, с возрождением архитектурной школы возродилась и даже усилилась агрессивность новых архитектурных направлений по отношению к предшественникам. В послевоенный период эта агрессивность причинила историческому центру Минска максимальный урон.
Меньше всего пострадала рядовая застройка. То обстоятельство, что ее рассматривали как временное пристанище и эксплуатировали на износ, в полной мере проявилось только сейчас.
Судьба архитектурных акцентов (культовых объектов) сложилась гораздо печальнее. Те из них, которые получили повреждения во время войны, были попросту снесены. Уцелевшие – перестроены со значительным искажением силуэта, фасадов, интерьеров. Проведенные к настоящему времени восстановительные работы вернули только часть утерянного.
Наиболее ощутимые утраты понесла сама архитектурная среда исторического ядра белорусской столицы. Проектные решения ее генерального плана в части организации транспортной схемы были приняты и реализованы без учета необходимости сохранения исторического центра как такового. В результате цельный архитектурный комплекс оказался разделенным крупными транспортными магистралями на четыре не самодостаточных фрагмента.
Основными негативными последствиями такой ситуации явились:
Снос ценной исторической застройки вдоль вновь устроенных транспортных коридоров с частичной ее заменой крупномасштабными объектами, исказивший архитектурную среду посредством:
— резкого снижения плотности застройки;
— несомасштабности ее компонентов;
— утраты визуальными перспективами улиц своих естественных завершений и ориентиров, даже в тех случаях, когда эти ориентиры физически сохранились (Петропавловская церковь);
— утраты основополагающими элементами среды своих сущностных качеств (пл. Свободы сохранила фронт застройки только одной из четырех граней);
— утраты естественного контура застройки ряда исторических кварталов, что значительно ускоряет деградацию традиционной архитектурной среды (Раковское предместье).
Создание барьеров:
— для визуального восприятия исторического центра как единого архитектурного комплекса;
— для пешеходных и внутренних транспортных связей в его пределах;
— для обеспечения возможности функционирования исторического центра как единого градостроительного образования со своим внутренним функциональным зонированием;
— для использования основных градостроительных элементов по своему назначению (пл. Свободы, по сути, стала участком транспортной магистрали).
Полное лишение города основного градообразующего элемента – Минского замчища.
На мой взгляд, в такой ситуации столичному историческому центру меньше всего нужны смелые авторские замыслы. Его территория уже не раз являлась полигоном для испытания новых идей.
C другой стороны, значительность отмеченных разрушений и утрат не позволяет нам обойтись без радикальных изменений существующей ситуации. В этом процессе, однако, вряд ли стоит ориентироваться на возвращение к довоенному либо любому иному по времени состоянию. Поскольку резерв потенциальных возможностей классического воссоздания утрат не так велик. К тому же, значительная его часть уже реализована.
Радикальные меры должны быть направлены на “залечивание полученных ран” по упомянутому выше традиционному принципу накопления и совершенствования. При этом главным объектом возрождения должна стать сама среда исторического центра как в плане материальном, так и по своему значению в жизни столичного города.
В первую очередь необходимо провести мероприятия по максимально возможному высвобождению исторических территорий от транзитного транспорта и барьеров для внутренних пешеходных связей. Без решения этой проблемы невозможно применить богатый опыт превращения исторических центров городов в пешеходные зоны. Если говорить о Минске‚ то не будет и не может быть надлежащего эффекта от регенерации его исторического центра, если в результате мы не обеспечим возможности посетителям оставить машину, к примеру, в районе Раковского предместья и пешком пройти в любой из других его районов. Более того, пешеходные маршруты должны быть не только безбарьерными и безопасными, но и увлекательными.
Представленные на конкурс идеи дают достаточно широкий набор инструментов для решения этой проблемы (организация двухуровневых развязок пешеходных маршрутов и транзитного транспорта, строительство подземных тоннелей, пешеходных мостов через р. Свислочь, организация внутреннего кольцевого экологического транспорта и т.п.).
Помимо этого, обостряется и проблема автомобильных парковок вблизи и на периферии исторического центра, а также вдоль транзитных транспортных магистралей.
Что касается функционального использования исторических территорий, зданий и сооружений минского центра, то к настоящему времени в этом плане складываются, на мой взгляд, весьма положительные тенденции. По сути, это возвращение ему традиционного значения как сосредоточения культурных и торговых контактов.
Сегодня основные объекты культуры города и страны в целом (включая культовые) сгруппированы вдоль оси, соединяющей концертный зал “Минск” и кинотеатр “Москва”. Эта ось проходит через исторический центр, в пределах которого она поддерживается концентрацией действующих и перепрофилированных культовых объектов, существующих и перспективных музеев и иных объектов культуры.
В свою очередь‚ существующие, строящиеся и запроектированные объекты торговли размещаются по дуге — от строящегося паркинга и торгового дома “На Немиге” до ул. Торговой и бывшей Лавской набережной. Символично, что эти направления пересекаются в районе Минского замчища, где торговая функция имеет ответвления на проспект Машерова и на ул. Ленина.
Поддержание и развитие этой тенденции, по моему мнению, весьма перспективно.
Кроме того, огромный и пока еще нераскрытый градостроительный потенциал имеет район, объединяющий Троицкое предместье, бывший Троицкий монастырь (ныне вторая клиническая больница) и Республиканский выставочный центр. Эти компоненты могут стать хорошей основой для создания самодостаточного центра деловых контактов и делового туризма.
В любом случае, превращение исторического центра Минска в сферу культурного и спортивного досуга, туризма, торговли и развлечений потребует более детального изучения конъюнктуры рынка, опыта иных городов Европы и мира, спроса на туристические услуги. В этом плане мы надеемся на маркетинговое исследование ситуации Национальным центром по туризму.
В плане композиционном, равно как и в функциональном, и в транспортном, наиболее важным представляется активное обозначение и возвращение к жизни основного градообразующего элемента — Минского замчища.
Казалось бы, это образование полностью утрачено, тем не менее:
1. Именно на его месте пересекаются отмеченные выше тенденции развития функционального зонирования (что естественно, так как территория Нижнего рынка традиционно была местом и торговли, и общения).
2. В его районе смыкаются все стилистические наслоения архитектурного наследия Минска: “виленское барокко” архитектурных акцентов и традиционная архитектура‚ конструктивизм оперного театра и “сталинский классицизм” застройки ул. Ленина‚ архитектура “образцового социалистического города” – проспекта Машерова и даже имперская и одновременно демократичная архитектура “периода застоя” (торговый дом “На Немиге”, Дворец Республики). Все это в совокупности и образует‚ видимо‚ самую характерную и ценную особенность исторического центра нашей столицы.
3. Место его размещения определяет планировочную структуру всего исторического центра.
Таким образом‚ акцентирование места Минского замчища композицией объемных сооружений, возврат в них функции сосредоточения контактов и общения, организация здесь главного узла пересечения пешеходных маршрутов позволили бы:
— объединить раздробленную и разнородную композицию архитектурного комплекса (как традиционной среды, так и стилистических интервенций);
— возродить утраченное лицо города;
— организовать пешеходные связи между отдельными кварталами, в первую очередь‚ между Раковским и Троицким предместьями, что позволило бы в полной мере раскрыть и использовать их архитектурный и культурный потенциал;
— обеспечить беспрепятственное развитие наметившейся тенденции возвращения торговой функции по дуге от ул. Торговой до торгового дома “На Немиге”.
В итоге можно ожидать существенное повышение привлекательности этой самобытной архитектурной среды и‚ следовательно‚ интереса инвесторов. Это продемонстрировала практика последнего десятилетия‚ активность коммерсантов. Однако здесь все не так просто и очевидно. Так‚ зарубежный опыт показывает, что с повышением уровня моторизации наблюдается тенденция оттока капитала из нетуристических кварталов исторической застройки. Автомобиль решает для каждой семьи проблему доступности конкурентной среды (например, создаваемой, как правило, на периферии гипермаркетов). Со временем эта участь ждет и нас. Гипермаркеты в нашем городе уже строятся.
Итак, нынешняя вполне благоприятная ситуация — это наш, может быть, последний шанс провести ряд быстроисполнимых эффективных мероприятий по превращению исторического центра Минска в объект массового посещения, туризма, деловых контактов, торговли и отдыха. Тем самым мы спасем и возродим уникальное градостроительное образование с тысячелетней историей, обеспечим его востребованность, а значит, и процесс “залечивания его ран”‚ а также надлежащее содержание в будущем.