Издревле очищающий от любой скверны огонь, без которого, как и без воздуха и ВОДЫ, невозможна жизнь на Земле, обожествлялся человеком. Десять столетий назад языческое поклонение огню, существовавшее на бескрайних лесистоболотистых просторах нашей прародины, уступило место христианству. Гасли костры языческих капищ, и огнем возносящим засияли храмы Господни. С тех пор минула тысяча лет, и мы стали свидетелями и участниками тщетных попыток жить без Бога в сердце, душе и доме. Повсюду в нашей стране храмы и монастыри разрушались или осквернялись. Лишенные огня свечей и лампад, они перестраивались порой до неузнаваемости и становились госучреждениями: архивами, спортивными залами, комендатурой, киностудией документальных фильмов…
В послевоенном Минске кинотеатр “Спартак” (ныне это Молодежный театр) был очагом массовой культуры на Сторожевке. Невдалеке от него в зелени огромных деревьев пряталось угрюмое серое здание – госархив кино, фото, фонодокументов. Под видом ставки гауляйтера Вильгельма Кубе оно увековечено в художественном фильме о минских подпольщиках “Часы остановились в полночь”. Здание архива производило гнетущее впечатление своей зловещей закрытостью и неприступностью. И только старожилы Сторожевки знали, что островки зелени – это остатки уничтоженного Переспинского кладбища, а здание, пугающее своим видом, – бывшая церковь Марии Магдалины. Лишенная купола, обстроенная со всех сторон нелепыми портиками, она даже отдаленно не напоминала Дом Божий. Напротив, на другом берегу Свислочи, на углу улиц Раковской и Немигской возвышалась громада Архива научнотехнической документации БССР. Это тоже была бывшая церковь – Петропавловская, которую в народе за цвет стен называли желтой. В самом святом месте – в алтаре – находилась лестница, соединяющая этажи железобетонной этажерки фондохранилища. Коегде под слоем известковой побелки угадывались фрагменты фресок. В целом впечатление было удручающим: во всем прослеживалось циничное уничтожение храма. Казалось, так будет всегда. Однако человек предполагает, а Бог располагает: социальноэкономические потрясения разрушили “вечную” империю.
Одним из проявлений обретенной Беларусью независимости стало возрождение храмостроительства. Здания изувеченных церквей вновь возвращались верующим. В “желтой” церкви параллельно с расчисткой от чудовищных железобетонных конструкций проводились литургии, и здание оживало буквально на глазах. Огонь свечей и лампад, зажженный верующими, стократно множился, отражаясь в золоте окладов икон, озарял иконостас и возносился к сводам возрождаемого храма. Пространство наполнялось живым дрожащим светом. Строгие лики святых вновь воссияли на расчищенных стенах. Совсем как на полотне раннего Николая Рериха пасхальный крестный ход выносил пламя свечей наружу, и ночь озарялась бесчисленными огнями, выхватывающими церковь из тьмы.
Произошло чудо воскрешения храма.