На современном этапе проблема города как результат развития истории и культуры выдвинула на первый план вопросы аутентичности памятников архитектуры и градостроительства, имеющие огромное значение для практической работы современных архитекторов. Советский период, при всех своих минусах и негативных последствиях для культуры, является интересным с многих точек зрения. Речь идет о том, чтобы, не обращая внимания на культурологические штампы и клише, избегая черно-белых схем, объективно оценить советский этап развития искусства стран так называемого социалистического лагеря. Согласно теории, социалистическое искусство должно было не только показывать новый мир, но и участвовать в его строительстве. Искусство соцреализма было частью “рекламной кампании” новой системы.
Последние 16 лет — переломные для архитектуры советского периода. В большинстве стран бывшего коммунистического блока возникли схожие тенденции отторжения архитектуры советского периода: от желания ее полного уничтожения до попыток функционального переосмысления и музеефикации. Архитектура в очередной раз стала жертвой политических и экономических перемен, смены мировосприятия. Так, в Софии взорвали здание мавзолея Георгия Димитрова, в Варшаве в начале 1990-х хотели разобрать Дворец культуры и науки, “подаренный” Советским Союзом. Активно застраивается Восточный Берлин, Москва постепенно меняет свой облик, созданный в 1930—1950-е годы.
Во многих европейских странах на повестке дня стоит вопрос сохранения архитектуры и урбанистических ансамблей ХХ века: в списке Всемирного наследия ЮНЕСКО архитектура ушедшего столетия составляет всего один процент. Беларусь недавно выдвинула в кандидаты на включение во Всемирное наследие проспект Независимости (до весны 2005 года – Скорины, ранее Ленина), построенный по советским градостроительным принципам. Вопрос признания за объектами архитектуры сталинского периода статуса памятников обсуждается и в российской ученой среде в связи со сносом гостиницы “Москва”, ситуацией с первыми станциями столичного метро и т.д. Критики утверждают, что столичные власти буквально помешались на сносе и перестройке памятников прошлого, уродуя облик города, а архитекторы отмечают, что Москва не знала подобных разрушений с момента принятия генерального плана ее реконструкции (1935 г.), когда целые кварталы города исчезали, чтобы расчистить место для сталинских небоскребов и широких проспектов. Различие состоит лишь в том, что в 1920—1930-е годы это делалось по идеологическим соображениям, сегодня же двигателем “реконструкции” являются финансовые интересы.
Эти тенденции можно проследить на примере сохраненного варшавского Дворца культуры и науки, который является “визитной карточкой” польской столицы. В планах на ближайшее будущее – включение его в реестр памятников, охраняемых государством.
Дворец культуры и науки (ДКиН) в Варшаве возведен в 1952—1955 годах по проекту советских архитекторов А. Хрякова, И. Рожина, А. Великанова (под руководством Л. Руднева). В здании располагаются Польская Академия наук, Музей техники, Конгресс-зал, 4 кинозала, 3 театра, (Драматический, Студио и “Лялька”), рестораны, выставочные залы, бассейн, смотровая площадка на 30-м этаже, офисы (всего 3288 помещений). Строительство Дворца культуры и науки было советской инициативой, “даром дружбы народов СССР братскому народу Польши”. Образцом послужило здание Московского университета. Дворец должен был быть “народным по форме и социалистическим по сути”. Без труда можно найти много общего между Дворцом культуры и науки в Варшаве и московскими высотками, а если говорить о народных формах, использованных в оформлении здания, то следует отметить архитектурные детали, схожие с аттиками Сукениц в Кракове и городского рынка в Казимеже над Вислой. Завершение же самого дворца перекликается с композицией ратуши.
Этот памятник символизирует эпоху социализма и стилистически чужд окружающему пространству, являясь при этом явной доминантой: возвышаясь над городским центром, дворец притягивает к себе взор издалека.
В 1990-х годах в странах Восточной и Центральной Европы прослеживаются схожие тенденции отторжения произведений архитектуры, рожденных советской эпохой, естественное желание буквально или символически разрушить памятник-символ. В связи с этим прошла бесконечная вереница “круглых столов”, дискуссий, архитектурных конкурсов.
Дворец культуры и науки изначально был скорее связан с политическими и пропагандистскими функциями, нежели со своей программой. В 1991 году состоялся конкурс на проект реконструкции центра Варшавы, который не имел целью реальное претворение в жизнь проектов, а лишь изучение ситуации. Жюри рассмотрело около трехсот работ, в каждой из которых выдвигались идеи сноса дворца либо высотной застройки вокруг. Ряд конкурсных проектов предлагал восстановление исторической сети улиц центра. Как писал архитектор Ежи Круликовский, “ДКиН является результатом пакта Молотова — Риббентропа и носил имя первого союзника Гитлера. Он – выражение независимости СССР в Варшаве”. Подобный аргумент был ключевым в споре за снос здания [1, 83]. Острая полемика развернулась на страницах польских СМИ, с завидной периодичностью появлялись проекты модернизации, реконструкции, перепланировки центра города.
Естественно, были и противники сноса ДКиН, аргументация которых строилась на том, что дворец лишь в умах является символом иностранного доминирования; если перестать мыслить его таковым, то он просто перестанет им быть. Достаточно было начать “осваивать” дворец заново, разрушить старую мифологию, создав новые символические образы. В данном случае интересен один нереализованный проект — идея превращения Дворца культуры и науки в огромный экран, которая принадлежит польскому художнику, скульптору и сценаристу Яну Савкe. Сама по себе идея не нова, многие современные художники реализуют подобные мультимедийные проекты. Савка предложил разрушить ДКиН идеологически. Проект “Реванш за 50 лет большевизма”, по его мнению, должен был наполнить объект новыми смыслами, показать настоящее лицо поляков, доказать, что они могут язвительно посмеяться на руинах коммунизма [5].
Закроем на минуту глаза и представим Дворец культуры и науки песочного цвета. Теплый майский день. На центральной площади много людей. Будто по мановению волшебной палочки, на дворце, как на экране, появляется лицо Сталина, затем оно превращается в веселую улыбку хиппи, потом уже по синему фасаду плывут гитары, мы слышим их звучание. И так до самого рассвета… Так должно было быть в ночь с 1 на 2 мая 1998 года. Ян Савка совместно с японскими коллегами разработал техническую программу спектакля. Он хотел устроить широкую рекламную кампанию и привлечь на это мероприятие большое количество туристов. Смета в 3 млн долларов оказалась не под силу организаторам. Но, даже неосуществленный, этот мультимедийный проект важен тем, что явился единственной в своем роде попыткой идеологически разрушить архитектуру ДКиН при помощи музыки и визуальных образов. Гитара, как неотъемлемый атрибут борьбы, должна была звучать на протяжении всего представления, воспевая гимн свободе. Образы из недавнего прошлого сменялись современными картинками. Время проведения акции — ночь — так же символично, как и ее конец — восход солнца.
Вторая тенденция – функциональное переосмысление, частичная перестройка или трансформация — нашла отражение в попытках изменения характера Дворца культуры и науки: например, переделка его в “космический тоннель”, делающий доступным осмотр неба днем и ночью, либо перестройка здания по принципу Вавилонской башни или пирамиды. Но все это были лишь экспериментальные проекты, не имеющие ничего общего с жизнью. Самым интересным среди них является анонимный проект под названием “Rezerwat” (заповедник), выдвигающий революционную смену символики дворца, в котором он должен был стать руинами, заросшими зеленью и обжитыми птицами, куда людям вход запрещен. Функционально переосмыслить такое здание, как ДКиН, невозможно, кроме того, в этом не было смысла. Само по себе его изначальное предназначение – месторасположение культурных и научных организаций — как нельзя лучше подходит для архитектурной доминанты, организующей пространство центра города.
И наконец, последняя, третья тенденция – музеефикация объекта.
Говоря о творческих поисках в плане музеефикации варшавского Дворца культуры и науки, интересно отметить несколько идей, получивших дальнейшее развитие. Одна из них – проект 1999 года (автор Томаш Лещинский) по постройке рядом с ДКиН башни в стиле high-tech, с рестораном и смотровой площадкой. Автор предлагал связать башню с дворцом при помощи “скобы”. Соседство с подобным сооружением отнесло бы ДКиН в ранг реликта ушедшей эпохи. В том же году сатирик Яцек Федорович, режиссер Анджей Вайда и архитектор Чеслав Белецкий предложили построить со стороны Аллей Иерусалимских стеклянную 340-метровую высотку, дабы утопить дворец в тени. Здание предполагалось возвести очень близко к дворцу. На нижних этажах разместился бы музей и архив ПОРП (Польская Рабочая Партия), а также галерея абсурдов ПНР.
На сегодняшний день начата реализация проекта группы архитекторов под руководством Чеслава Белецкого по сооружению на нижних этажах здания Музея коммунизма SocLand. Авторы хотят превратить “символ зависимости” в “икону свободы”, увековечив в залах музея память о советском прошлом Польши. Архитекторы планируют разместить экспозицию в подземных помещениях дворца, соединяющих здание с трибуной, находящейся в 100 метрах от входа. В музей можно будет спуститься с двух сторон от трибуны. На центральном участке спроектирован Форум Свободы размером 24х24 м, перекрытый куполом со стеклянным окном, позволяющим осмотр Дворца культуры и науки непосредственно из залов музея, тем самым делая его экспонатом. Перед главным входом разместится статуя Сталина (которую планируют привезти из России). Музейная экспозиция будет рассказывать о повседневной жизни в Народной Польше, культурных и политических событиях и т.п. Часть подземных помещений останется в неизменном виде — чтобы “сохранить дух эпохи”, подчеркивают авторы.
Подобный проект является единственным в Польше прецедентом своего рода музеефикации целого здания с одновременным использованием его в привычном понимании (офисы, музеи, театры, спортивный комплекс). Являясь музеем, Дворец культуры и науки продолжает выполнять свои изначальные функции, дает возможность создавать новые символические образы и смыслы.
Интересно упомянуть, что в послевоенной варшавской архитектурной практике новым было строительство отдельно стоящих монументальных зданий кинотеатров – новых мест массовой культуры, досуга варшавян. Интерьеры кинотеатров декорировались рельефами и живописными плоскостями на социалистическую тематику. Один из примеров – несуществующий ныне кинотеатр “Москва” (1948—1950 гг., архит. К. Марчевский, Ст. Путовский). Интерьеры здания украшали рельефы на тему дружбы и братства советского и польского народов. Современный архитектор М. Спыхала является автором проекта кино-административного комплекса “Europlex” на месте снесенного кинотеатра, от которого остались лишь каменные львы, стоящие теперь перед входом в новый киноплекс на ул. Пулавской. Кинотеатр “Прага” (1948 г., архит. Ян Богуславский, Йозеф Ловинский) повторил судьбу “Москвы”, совсем недавно его разобрали, на этом месте появится современный мультиплекс. Со старого объекта демонтированы скульптурные панно (автор С. Сикора, 1948—1950 гг.) фасада, выполненные в духе соцреализма, которые разместятся в интерьерах нового кинотеатра, спроектированного архитектором К. Тышкевичем и фирмой “Juvenes”. Эти факты можно отнести к частичной музеефикации объектов.
Проблема адаптации, сохранения и охраны памятников советской эпохи продолжает быть актуальной. В 1997 году состоялась дискуссия польских историков, архитекторов и реставраторов, на которой впервые был поднят вопрос о признании за зданием Дворца культуры и науки статуса памятника истории и старины. Год назад, 24 января 2005 года, в Совете по охране памятников Польши проведена очередная дискуссия относительно включения ДКиН в список охраняемых государством зданий, дискуссия, кроме всего прочего, была спровоцирована планами перестройки Конгресс-зала в мюзик-холл. На настоящий момент в бюро главного столичного консерватора Евы Неканды-Трепки собирается обширная документация, которая послужит основанием для признания за ДКиН статуса памятника.
Проблема сохранения и охраны архитектуры ХХ века во многом связана с восприятием привычной городской застройки как памятника. В формировании нашего отношения к тем или иным зданиям как к памятникам участвуют не только воспитательные и образовательные институты, но также СМИ, художественная литература, кино. То, что Дворец культуры и науки фигурирует в рассказах и романах современных писателей, мультимедийных проектах, художественных акциях, говорит о “канонизации” его как символа своей эпохи. Отчасти похожа ситуация с кинотеатрами “Прага” и “Москва”, здания которых разобраны, а скульптурные композиции сохранены и экспонируются. Все это говорит о том, что наше общество постепенно идет по пути, ведущему к признанию за архитектурой советских лет статуса памятника.
1. Architektura. Warszawa. 1991–2005.
2. Nyczek T. Klopotliwy prezent // Gazeta Wyborcza. 13.08. 1992.
3. Zycie Warszawy. 1999—2005.
4. Szablowski J. B. Przewrot palacowy//Rzeczpospolita. 16.06.1997.