Эти два привлекательных интерьера реконструированных торговых помещений находятся в домах 1-й очереди строительства проспекта Сталина — Независимости в Минске. Интерьеры выполнены довольно давно, однако освещения в архитектурной печати не получили. Между тем они представляют интерес с двух точек зрения. Во-первых, как интересные образцы современного архитектурно-дизайнерского движения. Во-вторых, с точки зрения возможности выяснить, насколько могут соответствовать друг другу различные подходы к стилеобразованию современного интерьера и фасадов жилых домов периода советского неоклассицизма 1940-1950-х годов.
Оба интерьера стали интегрирующими в том смысле, что при всей своей образности, композиционной изобретательности и выразительности они неотделимы от архитектурно-конструктивной основы прежних торговых помещений. Оба примера демонстрируют скорее именно архитектурный подход к решению поставленной задачи. Художественный эффект достигнут здесь не за счет использования тиражированных эффектных локальных приемов или редких отделочных материалов. Они приятно удивляют главным образом удачно найденной характерной темой организации пространства. Как правило, в ней участвуют функционально обусловленные элементы; они же в свою очередь подсказывают трактовку всех остальных деталей. И если каркас пространства сохранился прежним, то выявлено оно совершенно по-новому и по-разному в каждом интерьере.
Так, основной зал художественного магазина-салона1 был и остался квадратным, с четырьмя массивными опорами посредине. Главным композиционным средством его трансформации стала большая квадратная горизонтальная плоскость, размещенная под потолком зала, словно опирающаяся на те же четыре столба. Однако стороны квадрата чуть повернуты относительно прежних основных координат помещения. В результате очень органично образовалось несколько взаимосвязанных уютных мини-залов — я насчитал их около 7–8. Все они получили индивидуальные размеры, порой неожиданную форму, разные условия освещения и, наконец, характерное назначение — служить для экспозиции и продажи всевозможных художественных изделий от янтарных бус до средней величины пейзажа.
Развернутый квадрат стал, таким образом, элементом, разделяющим, а затем по-новому объединяющим основное пространство. Несколько композиционно явно второстепенных, хотя функционально важных зон группируются вокруг центрального ядра. Оно отмечено большим светящимся плафоном в подвесном потолке, теми же четырьмя опорами, большим прозрачным стеллажом-витриной. Хорошо просматриваемая со всех направлений тонкая квадратная плита, прорезанная пятнышками отверстий для светильников, вызывает сильные ассоциации с палитрой художника. Так чисто композиционный прием поднимается до художественно-образного уровня.
Важным средством расчленения и выявления пространства стал …торговый прилавок. Искусно обвивая по контуру некоторые (но не все) локальные зоны, он, как иголка с ниткой, “прошивает” и объединяет небольшие выставочные залы, где экспонируется малая художественная пластика. Еще одно, ограниченно использованное средство — небольшие горизонтальные плоскости-перемычки, перекрывающие проемы между столбами и простенками и связывающие совсем небольшие ячейки пространства. Например, своеобразная балка-навес фиксирует верх витрины в центре салона (и сама служит полкой для керамики), а ее продолжение оформляет проход в мини-зал с бижутерией, а затем еще фиксирует ось круглой витрины, которая в свою очередь разделяет два соседних локальных пространства. Все функциональные и композиционные элементы подчинены новой “сдвинутой” системе координат и несут обильную, “многослойную” художественную нагрузку.
Бросаем прощальный взгляд в салон из маленького вестибюля через полуарку входа (кстати, тоже перекрытую перемычкой, переходящей в навес над соседним мини-пространством, где установлена касса). Осей движения от входа и соответственно видовых перспектив здесь можно построить множество. И все они имеют завершение или архитектурными средствами, или подобранными экспонатами. Многочисленные сдвиги, повороты и деформации различных функциональных и декоративных элементов совершенно избегают метрического порядка форм и интервалов, так широко использованных на фасаде дома. Явно ощущается некоторая лабиринтность, даже затесненность и мелкомасштабность пространства. Впрочем, этому есть объяснение: обилие малых картин, густо покрывающих любой свободный участок вертикальной плоскости.
Интерьер железнодорожных касс 2 производит совсем иное впечатление. Организующая рука проектировщика здесь чувствуется также сильно, но концепция организации пространства — совершенно другая. Вступая в помещение, мы сразу же, перешагнув через тесный тамбур, чувствуем строгость, цельность, приподнятость (в буквальном смысле — тоже), торжественность пространства, его большой масштаб. Это не столько место для продажи билетов: это — зал! И почти все здесь вызывает ассоциации, связанные с железной дорогой, с движением вообще.
Начнем с того, что вытянутый вдоль улицы параллелепипед первоначального помещения был трансформирован ниспадающей и криволинейной поверхностью, заменившей горизонтальный потолок. Образовавшаяся словно половинка цилиндрического свода напоминает своды вокзала или покрытие железнодорожного дебаркадера. Такое впечатление усиливается реальными металлическими фермочками; они действительно поддерживают свод, обеспечивают правильность его кривизны. Но кроме функциональной нагрузки они задают тон в расчленении пространства. Четкий метрический порядок в размещении фермочек, а затем и других элементов интерьера обусловлен метрическими закономерностями в структуре фасада — шагом оконных проемов и простенков. Однако излишняя жесткость и простота метрического ряда металлических конструкций снимается цепочками маленьких отверстий в своде для светильников. Они красиво подчеркивают мягкую линию изгиба его поверхности, следуя вдоль криволинейных фермочек.
Нижняя кромка свода опирается на своеобразный аркатурный пояс. Его основными составляющими явились функционально самые важные элементы интерьера — широкие проемы билетных касс. Большие интервалы между разделяющими их пилонами естественно обусловлены крупными членениями нижнего яруса фасада дома и определяют крупный масштаб интерьера. Оформляющие аркатурный пояс фрагменты вертикальных плоскостей облицованы искусственным камнем в два цвета. Поэтому продольная ось зала подчеркивается горизонтальными полосами, то цельными, то разорванными кассовыми проемами, а полосы непременно ассоциируются с нитями железнодорожных рельсов.
Практически на этом арсенал использованных художественных средств для выявления пространства исчерпывается. Специальные скамьи и более выразительный рисунок пола (вместо выполненной сетки квадратов) не счел нужным изготовить заказчик. Цвет применен очень сдержанно: чтобы отделить темные проемы на фоне светлых пилонов и чтобы расчленить поверхность пилонов. Определенный лаконизм художественного решения обусловлен в данном случае и специфическими функциональными требованиями, и авторской концепцией, и скупостью заказчика. Но в этих условиях лишь усиливается образность и выразительность найденного проектировщиком внешне простого композиционного решения организации пространства. Эстетическими качествами здесь обладает само оформленное пространство. Средства его выявления особенно хорошо “читаются”, когда лишь небольшие группы покупателей, рассредоточенные возле касс, подчиняются общему метрическому порядку элементов интерьера. Усилению глубинности пространства еще более способствовало бы устройство входа не посредине, а с края зала, и акцентирование противоположной торцевой стены.
Рассмотренные примеры новых интерьеров убеждают, что в основе их устройства лежит общее правило структурного единства их элементов. Композиция и форма каждого составляющего активно способствует выявлению роли и выразительности других компонентов, а затем — пространства в целом. Композиционная целостность подчиняет и интегрирует стилевые различия как между интерьерами, так и между перестроенными интерьерами и внешним обликом существующих зданий. Еще раз подтверждается вывод А.В. Бунина: “В основе архитектурного единства лежат не стилевые, а композиционные начала”. К какой бы стилевой эпохе ни относились архитектурно-пространственные формы, если каждые из них достигают высокого качества, они не будут вступать в противоречие друг с другом.