Вы здесь

Руслан Игоревич Белогорцев: “...Видеть в городе живой растущий организм”

Этот год оказался богатым на юбилеи в архитектурной среде. Не осталось незамеченным и 60-летие Руслана Игоревича Белогорцева, председателя Комитета архитектуры и градостроительства, главного “архитектурного отца” Минска. Мы поздравляем юбиляра и желаем здоровья, успехов и мудрости, столь необходимой на его нелегком поприще.

 

— Руслан Игоревич, из каких ключевых моментов складывалась мозаика Вашего профессионального роста?

— Главный ключевой момент — выбор профессии. Дело в том, что мой отец — профессор архитектуры и градостроительства. Он был создателем и первым ректором Брестского инженерно-строительного института. Мама — инженер-сантехник. Тоже к строительству отношение имеет. И я, честно говоря, иного для себя не мыслил. После окончания архитектурного отделения строительного факультета БПИ был распределен в проектный институт “Белгипросельстрой” и сразу окунулся в самостоятельную проектную работу. Если в больших институтах типа “Белгоспроект”, “Минскпроект” молодые архитекторы после вуза еще долго проектировали маленькие объекты в составе авторских коллективов, то я сразу стал получать задания, которые приходилось выполнять самостоятельно, на свой страх и риск. Это были и генпланы населенных пунктов, и отдельные объекты в райцентрах, и жилые дома в перспективных сельских населенных пунктах. Словом, полноценная самостоятельная работа. 17 лет проработал я в этом институте. Прошел путь от архитектора до заместителя директора института, затем был приглашен на работу в ЦК Компартии Беларуси. Как мне сказали, заниматься курированием архитектуры и градостроительства. Однако все оказалось несколько иначе, чем я ожидал. Я занимался всем, а архитектурой меньше всего. И когда Юрий Александрович Пупликов, в то время Председатель Госстроя, предложил мне перейти в Госстрой, я с удовольствием сделал это. Через год стал заместителем председателя и оставался на этой должности до 1994 года. Там я действительно занимался организационными вопросами по архитектурному, градостроительному и проектному профилям. И этот период времени, период становления руководителя республиканского масштаба, был для меня очень важный. После расформирования Госстроя пришел в Комитет архитектуры на должность заместителя председателя, проработал тоже два года. Затем был Совмин, где я выполнял обязанности главного советника. Наконец, вернулся обратно, уже в должности главного архитектора и председателя Комитета.

Таковы вехи, этапы моей профессиональной биографии. И их содержательная составляющая постоянно накапливалась— в смысле знаний, управленческого опыта. Так получилось, что я великолепно знаю и вопросы проектирования — кстати, не отрываюсь от них и сейчас, и управленческие аспекты. Кроме того, 15 лет читаю лекции в БНТУ, веду дипломные проекты. Курс для архитекторов-пятикурсников, который я сам разработал, называется “Правовые основы архитектурной и градостроительной деятельности”. В нем затрагиваются вопросы, с которыми будущие архитекторы столкнутся в самостоятельной жизни. Так что мозаика моей профессиональной деятельности сложилось пестрой и разноплановой: тут и творческая деятельность, и педагогическая, и руководящая.

— Кто оказал на Вас наибольшее влияние как на архитектора, кого бы Вы назвали своим учителем?

— Другом нашей семьи, а в институте руководителем моего диплома был Владимир Адамович Король, народный архитектор. Его я считаю своим “студенческим” учителем. В проектном институте — Виктор Никонович Ульянов, заслуженный архитектор. Великолепный специалист, который проектировал для села вместе с народным архитектором Георгием Заборским, тоже моим наставником по работе в проектном институте. Есть много достойных людей, у кого я перенимал опыт. Но больше сказывалось общее влияние, общая атмосфера, в которой приходилось работать.

— Должность главного архитектора города сложна и уязвима. Сложна в том плане, что Вам необходимо постоянно сочетать глобальное и сиюминутное: с одной стороны, видеть перспективу развития города, с другой — решать повседневные насущные вопросы. Как Вам это удается?

— Наверно, та школа, которую я прошел в управленческой сфере, сыграла свою положительную роль. Главное – выделять во всем перспективу. И постоянно на нее работать, не забывая при этом основные вопросы текущего дня. Потому что если все вопросы решать одновременно и считать их одинаково важными – захлебнешься. К нам в Комитет поступает в среднем около 100 писем, обращений, поручений в день. Практически все проходят через меня или моего заместителя. И их надо еще переварить, пропустить через себя. Поэтому ежедневно беру с собой “домашнее задание” (как в школе!), сижу иногда до 12 ночи — иначе не получается.

Сложно, но необходимо при этом видеть город завтрашний, решать нашу первейшую задачу — реализацию генерального плана. Помнить, что нам предстоит следующий этап — процесс детального планирования. В той или иной степени заниматься законотворчеством, вносить изменения и дополнения в существующие законы. Это я называю “работать на перспективу”.

Главное во всем этом — видеть в городе живой растущий организм. Ему, как ребенку, не запретишь развиваться, и в то же время нельзя допустить, чтобы он пошел по неправильному пути. А на неправильный путь развития город толкают, особенно в последние годы, многие частные структуры, которые ради своей выгоды готовы, например, построить автозаправку, СТО и мойку машин прямо на площади Независимости. Они обоснуют на 100%, что это необходимо, важно и делается во благо города.

Мы же должны добиваться того, чтобы городской дизайн постоянно совершенствовался, хотя Минск уже славится и своей чистотой, и сомасштабностью человеку, причем не только в центре. Подход к среде обитания, которую мы формируем, основывается прежде всего на заинтересованности и системности. Мы не имеем права снижать планку требований к самим себе. На деле выходит так: ставишь перед собой нереальные задачи — получаешь максимальный результат, ставишь максимальные задачи — получаешь средний результат, средние задачи — минимальный результат, а минимальные задачи вообще и ставить не надо. Они и так каждый день решаются.

— Каким Вы видите образ идеального города? К каким архитектурным вершинам хотели бы привести наш Минск?

— Сразу вспоминается утопический город Солнца, где все живут счастливо и одинаково хорошо. К сожалению, в жизни так не бывает.

Для главного архитектора идеальный город — это в первую очередь город масштабный, город с интересными градостроительными ансамблями, красивыми домами и улицами, с четким благоустройством. Город, когда уровень восприятия благоустройства и городского дизайна человеком приезжим или минчанином только положительный. Когда нет нареканий на плохо уложенную плитку, на некрасивые фасады, когда в вечернее время радует глаз подсветка. Город, который предоставляет своим жителям оптимальные удобства. Ведь обустраивается он не для того, чтобы власти в нем нормально функционировали, а чтобы горожане жили удобно и комфортно.

— Руслан Игоревич, есть у Вас в Минске любимое место?

— Любимое место? У меня их несколько. Одно из них — то, с которым я “встретился”, когда впервые приехал в Минск с родителями. Отец работал главным архитектором Смоленской области, а в 1957 году был переведен сюда и получил квартиру возле оперного театра. Эти скверы, река — до сих пор мои любимые места. Хотя теперь практически все минские уголки для меня одинаково любимы и... одинаково больны. Они все для меня одинаково дороги, как дети. Я часто езжу по Минску. Не по заданиям, не по собственным программам, а в выходные — сажусь в машину и еду, куда глаза глядят, где еще не был. Чтобы город знать, его надо пройти, проехать... Все уголки...

Год и восемь месяцев я возглавляю Комитет по архитектуре. Казалось, знал Минск и раньше, но только сейчас посмотрел на него другими глазами, как главный архитектор. Правда, еще не во всех уголках его побывал, а надо. Чувствую, что надо. Где-то меня не было, где-то я чего-то важного для себя не увидел. И не могу об этом ничего конкретного сказать, увязать в общие планы. А это плохо.

— Скажите, какой из сегодняшних проектов, реализуемых в Минске, для Вас самый близкий, за какой больше всего болит душа?

— Сейчас меня наиболее волнуют и привлекают объекты, связанные с градостроительным проектированием. Например, въезд в Минск со стороны западных направлений. Это жилой район “Дружба” и весь проспект Дзержинского. Развитие данной темы нам просто необходимо в градостроительном отношении. Если выезд на Москву мы сформировали — скоро и в районе 9-го километра появится новая застройка, то здесь нам еще предстоит долгая и кропотливая работа.

Среди самых “больных”, но с которыми, можно сказать, сроднился душой, такие объекты, как площадь Независимости, которую надо довести до конца, парк у Национальной библиотеки, застройка за библиотекой в сторону 15-го корпуса БНТУ.

Появилась новая интересная тема — студенческая деревня. Тема эта социально важная. Потому что если какие-то объекты коммерческого плана удовлетворяют в первую очередь требованиям заказчика, а во вторую — горожан, то такие значимые градостроительные проекты направлены прежде всего на благо города, на его развитие.

— Соглашаясь возглавить архитектурный корпус Минска, Вы вынашивали какие-то планы, задумывались о том, чем необходимо заниматься в первую очередь. Оправдались ли Ваши ожидания, удается ли реализовывать, что намечено?

— Я представлял, что буду делать. Тем более что десять лет назад работал здесь заместителем. Конечно, за это время произошел большой сдвиг в управленческих парадигмах, в законодательных вопросах. Но я шел сюда, зная, что надо будет претворять в жизнь в первую очередь. Прежде всего — генеральный план 2003 года. Мы его будем корректировать в 2008 году, поскольку жизнь нас опережает. Например, в генеральном плане прописано вводить ежегодно 600–650 тыс. кв. м жилья, а правительством сейчас поставлена задача почти 850 тыс., в следующем году — почти миллион. Как результат — надо корректировать генплан в части освоения жилых территорий.

Да, я знал, с какими вопросами буду иметь дело, но не мог предположить, насколько возросла сейчас нагрузка на Комитет архитектуры. И по письмам, и по заявлениям граждан, и по работе с ними мы остаемся на первом-втором месте в горисполкоме среди всех структур. Еще я не ожидал, что придется кардинально решать кадровые вопросы...

Пришлось также пересмотреть состав архитектурного градостроительного Совета при главном архитекторе города (он сейчас так называется). Я опять ввел туда “старых” заслуженных архитекторов. Они, конечно, неудобны, они критикуют, вспоминают историю, но когда их слушаешь — делаешь очень полезные выводы и для себя. Я ввел в совет и Председателя Союза архитекторов, и Председателя Белорусской Академии архитектуры. Совет должен быть общественным. Это его функция и от него многое зависит.

Комитет архитектуры — не просто одно из подразделений Минского горисполкома. И руководство города, и мэр постоянно подчеркивают, что мы задаем тон застройке города. Правильно говорят, что ошибки архитекторов, градостроителей практически непоправимы. Плохую картину можно снять, телевизор выключить, неинтересную книжку закрыть, даже дизайнерскую вещь можно выбросить или поменять. А плохое здание, когда оно построено... Как говорил великий Ле Корбюзье, остается только посоветовать заказчику посадить вьющуюся зелень, чтобы закрыть уродливый фасад.

Но еще страшнее — ошибки градостроителей, когда забывают об ансамблевости и преемственности. Когда мы обратились к теме исторического центра, возник вопрос: Верхний город, Торговая улица — как их застраивать? Под XIV, XVI или XVIII век? На это сразу и однозначно не ответишь — тому есть много причин. А архитектура 1950—1960-х годов? Это тоже история Минска. К нам приезжали представители из ЮНЕСКО, отмечали масштабность ансамбля проспекта Независимости, говорили о необходимости брать его под защиту ЮНЕСКО и присваивать высшую, нулевую категорию. Потому что это действительно Ансамбль.

Нельзя забывать свою историю и ломать то, что уже сделано. Конечно, были ошибки, что-то снесли, разрушили, хотя можно было сохранить, и войны многое не пощадили. Все это мы знаем. Просто ошибку ошибкой не исправляют. Нас потомки не поймут. Ведь в архитектуре Минска как столицы европейского государства отражается характер белорусского народа, его толерантность. Архитектура может создаваться на контрастах, но в исторической зоне — ни в коем случае. Здесь она должна быть нюансная... Поэтому подход у нас к историческому центру города очень взвешенный.

— Руслан Игоревич, представьте на минуту: Вам 17 лет и Вы стоите перед выбором: “Кем быть?”

— Если бы мне пришлось вновь выбирать, я бы выбрал эту же профессию. Может быть, с каким-нибудь уклоном, экологическим, например. Когда-то в детстве я мечтал стать лесником, жить на заимке, оберегать лесных жителей. На мой взгляд, это совместимые профессии. Там ты охраняешь природу и воссоздаешь ее, а здесь городскую среду, среду обитания. И тем самым помогаешь жизни продолжаться...


 

 

 

 

Читайте также
23.07.2003 / просмотров: [totalcount]
Гольшаны, пожалуй, единственное в Беларуси местечко, которое сохранило свое архитектурное лицо. Что ни дом — то бывшая мастерская, или лавка, или...
23.07.2003 / просмотров: [totalcount]
Один из древнейших городов Беларуси – Заславль – уже давно приковывает внимание специалистов из разных областей науки – археологии...
23.07.2003 / просмотров: [totalcount]
Одесса… Удивительный город! Даже не знаю, с чего начать рассказ о нем… С того, что почти вся его старая часть построена 160—200...