Практически все наиболее удачные, гармоничные архитектурные ансамбли характеризует одно важное обстоятельство – единовременность создания. В большинстве случаев это обеспечивало формирование ансамбля на основе единых принципов и подходов. В наше время исчезла та, порой вековая, длительность исторических отрезков, ранее характеризовавшая периоды доминирования определенных мировых художественных стилей. Весьма непростые задачи возникли у проектировщиков. В их распоряжении – невероятный, неизвестный ранее арсенал материалов, конструкций, технологий, значительно более широкая, чем прежде, возможность использовать индивидуальные решения. Но как учесть контекст уже сложившейся среды? С какими решениями можно войти в существующую застройку, а что не следует предлагать, как бы заманчиво это ни казалось? Ведь стремление к гармонии и композиционной целостности в архитектурном творчестве не отменялось.
Ответ на эти вопросы может быть найден при внимательном обращении к традициям народной архитектуры. Композиционные приемы народных мастеров всегда обеспечивали эстетический комфорт и ориентировались на создание образов архитектуры, воспринимаемых естественно в природной и складывающейся искусственной среде на основе функциональной и социальной идентификации сооружений. Умение определять эстетический потенциал функциональных и конструктивных особенностей сооружений, природного окружения и использовать его с помощью простейших приемов было основным творческим методом белорусских плотников. Во многих случаях ограничивались прагматичностью: оптимальная ориентация и размеры сооружений, четкие связи между ними, количество и размеры проемов и др. А декоративные детали почти всегда повторяли контуры конструктивных форм и были тесно связаны с конструкцией. К тому же можно выделить композиционные приемы, которые в наибольшей мере характеризовали народное зодчество Беларуси и активно использовались для гармонизации архитектурной формы: тектоника, пропорции, масштабность, симметрия, нюанс, ритм. И все было направлено на формирование целостности форм и образов (рис. 1).
Спектр приемов обеспечения целостности форм народного зодчества невероятно широк, вплоть до создания конструкций на основе однородности строительного материала (одна порода древесины, одного времени заготовки, одинаковых условий сушки и т.д.). Древесина с пороками (косослой, свилеватость и др.) могла использоваться только для изготовления рядовых элементов (бревна сруба) и только в хозяйственных постройках (хлева, гумна). Никогда подобная древесина не применялась в ответственных элементах (балки, ушаки ворот и дверей, стояки и стропила крыш и др.). В конструкциях одного вида (балки, стропила и т.д.) в одном сооружении не сочетали разные породы древесины. Например, ключи и кроквы крыш делались только из ели или только из сосны. Жерди, прижимающие верхний слой соломенной крыши (Западное Полесье), – из молодых берез. Если сруб клали из сосны, то другие породы древесины в этой конструкции не использовались. Исключение – нижний венец (“падваліна”), который делался из более плотной древесины, чем бревна сруба, обычно из дуба. Все это способствовало достижению целостности художественного облика.
Именно поэтому Якуб Колас так выразительно написал в начале ХХ в. о полесской деревне: “Хаты так густа збіліся ў кучу, што здалёк здаваліся злітымі ў адну страху”. Близость, подобие, схожесть различных форм легко формировали целостный образ. Не стремясь к научной трактовке и терминологии, но непременно о той же целостности художественных образов народного зодчества, и еще более эмоционально, им сказано в стихотворной форме:
Цесна збіты нашы хаты,
Як авечкі ў летні жар.
Скорее всего, это было написано так потому, что народное зодчество основывается на извечных ценностях, а не на постоянно меняющихся стилевых веяниях, характерных отдельным периодам истории, и не на вкусовых предпочтениях отдельных авторов. И хотя в народном зодчестве также просматриваются эволюционные процессы и ориентация на лучшие образцы, тем не менее изменения всегда происходили с учетом того, что есть жизненно важные принципы, в том числе и формирования среды обитания, которыми невозможно пренебрегать, и прежде всего целесообразность.
Именно она была и осталась основным средством достижения целостности создаваемого образа, целостности формируемой структуры и даже (с учетом весьма непростых экономических условий) гармонии среды проживания. Конечно, глядя на старые фотографии белорусской деревни (рис. 2), не задумываясь о социальных условиях и финансовых возможностях, можно отметить упрощенность технических и конструктивных решений или излишнюю простоту объемов даже жилых, обычно самых важных сооружений усадеб. Но никто не откажет в целостности созданного художественного образа и в принадлежности его именно к белорусской земле. Проявлялось это в архитектуре любого объекта и во всех типах населенных пунктов: в городах, местечках, деревнях, на хуторе.
Оставив в стороне такое неоспоримое достоинство народной архитектуры, как взаимосвязь с природной средой (предпочтительная ориентация жилых помещений, приближенность к источникам воды; защита от северных и западных ветров и т.д.), можно попробовать выделить, что же было в основе тех приемов, в том числе и композиционных, которые характеризовали творчество народных мастеров. Можно не учитывать при этом стремление к обеспечению эстетического комфорта, который формировал также и принципы декорирования зданий. Можно не учитывать и сложившуюся систему обучения строительному ремеслу – “от отца и деда”, что, конечно же, было основой определенной повторяемости форм и приемов. Но это все является следствием учета более важных принципов, обеспечивавших целостность образов народной архитектуры.
Прежде всего, это экономия земли, которая основывалась не просто на минимизации площади застройки, а на определении оптимальных параметров застраиваемой территории. В связи с этим можно обратить внимание на сохранившиеся фрагменты старой застройки в городах и деревнях, имеющих максимальную приближенность жилого дома к улице, с расположением главного фасада, используя современную терминологию, на “красной линии” (рис. 3). Каждая семья желала бы иметь свой сад и видела в нем не столько источник продуктов, сколько модель идеального Мира. Но не все могли себе позволить выделить часть земельного надела для посадки плодовых деревьев. Небольшой палисадник перед главным фасадом – уже большое счастье. Отсюда невольно получалась максимальная приближенность жилого дома к проезжей части улицы.
Но стремление к экономии земли преследовало и иные цели. Важнейшая из них – обеспечение минимальных связей, т.е. устройство наиболее коротких расстояний между строениями усадьбы, между селами и земельными угодьями. Следующая цель, не менее важная, – экономия энергии, необходимой на выполнение функциональных процессов. Как следствие, в народной архитектуре четко выявляется в принятых решениях и формах стремление к компактности планировочных решений, так как экономия земли и формирование минимальных связей неизбежно приводят к уменьшению расстояний между строениями, а то и вовсе к размещению всех строений под общей крышей (рис. 4).
В свете этого приоритет производственной деятельности, т.е. осознание значимости целесообразности принимаемых решений (планировочных, конструктивных, технологических, эксплуатационных), служил основой формирования архитектурно-художественных образов народной архитектуры. Именно отсюда и возникают те яркие образы полесских деревень, приведенные Якубом Коласом. И именно это формирует целостность всего, что имеет отношение к народной архитектуре, в том числе и целостность региональных приемов как в рядовых, фоновых строениях (рис. 5, 6), так и в уникальных объектах (рис. 7). И это никуда не исчезло, оно продолжается и в современном архитектурно-строительном процессе, который как централизованно, так и в самодеятельном порядке проходит в белорусских деревнях.
С этой точки зрения можно оценивать и работы по созданию агрогородков. Если в городах архитектурные акценты могут появляться в самых неожиданных местах, а важнейшие прежде элементы городской структуры – площади и перекрестки – утрачивают свое композиционное значение, то в агрогородках среда формируется по-прежнему с традиционным выявлением доминант. Причем как доминант уцелевших (рис. 8), так и новых (рис. 9). Содействует этому и новое отношение к жилой застройке, в объектах которой проявляется традиционное стремление к целостности за счет вариации форм, деталей, пропорций (рис. 10), с дополнением вариаций колористики, ставшей существенным фактором архитектуры индивидуальных жилых домов в современной застройке поселений (рис. 11).
Стремление к гармонии и качественности в застройке городов и деревень в Беларуси всегда было очевидным. О подобной тенденции в формировании среды выразительно свидетельствует народная песенная лирика: “Ой, крывая вулачка – як па ёй хадзіць?”. Окружение, сложенное случайно и негармонично, иллюстрировало средствами песенного творчества тяжелую, полную проблем жизнь. В эстетической оценке всего, что окружало человека – природной среды, произведений архитектуры и предметов быта, превалировало осознание существования и важности прямых и обратных связей между всеми этими компонентами, что и обеспечивало целостность комплекса духовной и материальной культуры народа, в том числе и целесообразность архитектурных форм и приемов. Именно это обеспечивало формирование ансамблевых принципов создания среды жизнедеятельности.