Арена жестоких побоищ-войн. Таков исторический удел, драматическая судьба нашего белорусского края, “угодившего” в самый центр Европы, на перепутье международных путей и интересов. Наиболее кровопролитные сражения двух мировых войн оставили в нашей земле прах сотен тысяч воинов самых разных национальностей и вер. О драме последней войны нам сегодня повсеместно напоминает обилие памятников, монументов, мемориалов. Но о судьбоносных баталиях, которые прогремели ровно 90 лет назад, когда российско-германский фронт сошелся в беспрецедентном ристалище на белорусском рубеже, монументальное искусство помалкивает. Не будем вдаваться в рассуждения, почему так произошло — недопустимо, чтобы так продолжалось. Сегодня нам ничто не мешает, точнее, многое подвигает создать достойный памятник и тем увековечить эпохальное событие, отметить собирательным художественным образом неисчислимые безымянные могилы воинов и мирных жителей. А также показать, что мы готовы превратить арену былого противостояния в место примирения, военный рубеж — в символ взаимопонимания. Подтвердить, что Беларусь дорожит своей неповторимой историей и памятью предков, которая преисполнена тревожного назидания будущим поколениям и подвигает сотрудничество.
Словом, нам суждено, по крайней мере, предоставляется шанс на пути к столетию Первой мировой войны явить миру первый, достаточно значимый мемориал, ей посвященный. В этой связи хотелось бы, чтобы он стал беспрецедентным, можно сказать, также первым в своем роде. То есть не изменять исторической правде, не отрицать традиционные художественные средства, но привнести неожиданную символику и выражать идею не только современно, сомасштабно теме, но и уникально, неповторимо.
На этот счет у нас есть вот какое предложение.
…Одно из полей былых сражений. Возвышенность как традиционный мемориальный Курган. Его, как укрепленную высоту, разрезают Окопы. С севера на юг. С Запада на Восток. Словно две армии-культуры столкнулись по одному фронту. Как будто исторические меридианы и параллели обозначились и оставили символический Крест на белорусской земле. Словно гигантский планетарный орудийный прицел выбрал в своем перекрестии это место.
Издалека на пике Кургана видится ажурный, светящийся в лучах солнца Шар. Может, это образ самого светила, не то восходящего, не то заходящего в умиротворенный простор?
Приближение открывает иное. Это Земной шар, тревожно зависший над смертельной пропастью Окопов.
Наконец, Шар демонстрирует, что он — сплошной и многосюжетный литой горельеф.
Многочисленные фрагменты военной поры.
Воинская присяга и отправка на фронт.
Крестный ход и торжественная молитва.
Кавалерийские и авиационные бои.
Штыковая и газовая атаки.
Легендарный женский батальон в бою.
Колонны беженцев и горе людское.
Акцент — Сестра милосердия оплакивает умирающего на ее руках воина.
Однако драматическая тема не безысходна. С ней в идейный контраст-спор вступает жизнеутверждающая тема внутреннего горельефа Шара, куда имеется доступ. Те же, но мирные поля, урочища. Труд хлеборобов. Старинные народные праздники и гуляния. В центре — счастливая Мать с новорожденным. Своеобразный Зал гуманизма, решенный в светлых тонах.
Проход через этот зал одновременно служит Мостом, соединяющим в пространстве-времени два бруствера мемориальных Окопов. Ибо только примирение есть залог жизни-благополучия на будущее.
Так что две антагонистичные поверхности Шара — принципиальный конфликт Зла и Добра, Войны и Мира, Преходящего и Вечного, Смерти и Жизни…
Документальная достоверность всех сюжетов, персонажей, деталей делает композицию своеобразным музеем-сферой.
Тем не менее Шар-музей не одинок. Он лишь центральная, доминирующая часть небывалого по протяженности архитектурно-мемориального триптиха, который отмечает не локальное сражение, но многокилометровую линию фронта. Его южный и северные рубежи обозначают две крайние составляющие триптиха. Конечно же, в Сморгони, где события той войны оставили воистину неизгладимый след. Другая часть — на берегах Нарочанских озер, где бои также отличались и протяженностью, и жестокостью.
Как и подобает в таком случае, не только тематически, но идейно, стилистически компоненты триптиха едины. Те же символические Курганы-Окопы, та же документальная достоверность, тот же антивоенный и мемориальный пафос. Но главное — та же пространственная и многомасштабная скульптурная пластика — обитаемые скульптуры в контексте архитектурно-ландшафтного ансамбля. Правда, таковым он воспринимается после совершения специального маршрута — для краеведов, туристов, паломников из числа потомков жертв войны со всего мира.