Одним из основных композиционных символов парка является скульптура-фонтан “Победа”, представляющая собой огромный факел в окружении 53 лучей-валунов. В прессе ее уже назвали “новым словом” в белорусской скульптуре. Так ли это на самом деле – судить специалистам, но “Победа” в самом деле вызывает неподдельный интерес у зрителей, рождает множество аллюзий на заданную тему.
О том, как рождался образ, какими пластическими средствами раскрыта главная тема-идея, мы беседуем с автором – скульптором Максимом Петрулем.
– Фонтан Победы с полным основанием можно назвать эпицентром парка, одной из ключевых его фигур. Тема сложная, неоднозначная, и исходя из устоявшейся практики резонно было ожидать, что исполнит ее маститый скульптор. И вдруг Вы – молодой, хоть уже и заявивший о себе художник…
– Позволю себе с Вами не согласиться. Несмотря на “юный” возраст, у меня есть объекты в разных странах и музеях мира, и я награждался Президентом Республики Беларусь за выдающиеся творческие достижения как молодой деятель культуры. И когда ко мне обратилась Анна Аксенова, мне было что ей предложить. Ведь вопрос не в том, молод ты или стар, а в том, насколько способен почувствовать задачу, поставленную архитектором, ландшафтной ситуацией и временем, в котором живешь. Эти качества – моя неотъемлемая составляющая, как в свое время сказал обо мне в интервью одному из белорусских телеканалов великий человек и архитектор Леонид Левин, с которым мне посчастливилось встретиться в этой жизни и работать…
– Вы имеете в виду мемориал “Красный Берег”?
– И не только. Мы работали с Леонидом Менделевичем и Галиной Левиной над созданием ряда памятных знаков жертвам Холокоста в Минске на улицах Сухой и Берута, в Бобруйске и Глусске, участвовали в нескольких конкурсах, в частности на создание мемориальной композиции для Тростенца. Наше, очень поучительное для меня, сотрудничество продолжается…
– В чем главная идея, смысл Вашей скульптурной композиции?
– Здесь заложено много смыслов. Простые и грубые, мощные камни земли белорусской образуют факел, который венчает символический Вечный огонь – огонь памяти наших побед. Вода фонтана – это вода жизни, символизирующая непрерывное течение времени, а свет трактуется как свет, озаряющий нашу память о доблестных предках и их великих победах.
Собственно, каждый из этих элементов может быть прочтен по-разному. Каждый символ – многопланов. И пусть зритель сам решает, как его трактовать.
Вертикальный ряд из четырех камней-символов, последовательно сложенных друг на друга, может быть прочитан как ряд побед или 4 года войны. На них опирается условная лодка-память – как символ перехода из одного временного континуума к другому, от одного берега к другому, от смерти к жизни. Двенадцать пластических объемов-памятников – это двенадцать лучей солнца, побеждающих тьму. Они выражают в славянской символической системе счастье.
Основополагающей идеей является отход от стереотипов пластического решения художественного произведения на тему победы в войне. За долгий период советского времени сложились определенные шаблоны в решении этой темы. Здесь и плачущие матери, и солдат-культурист, и различные фаллические символы, заимствованные из разных культур… Но чтобы это было как-то организовано и подчинено именно белорусскому, имело хоть незначительные референции к белорусскости, – что-то не припомню. Так вот, я обратился к истокам – традициям, культуре и памяти белорусов и многое для себя переосмыслил. Не мог, естественно, обойти стороной народные верования в сверхсилы, которые представали перед нашими пращурами в облике богов – покровителей их жизни.
– Действительно, созданный Вами монумент во многом нетрадиционен, непривычен, он не укладывается в устоявшиеся клише советской военной монументалистики. Сочетание дохристианских элементов, орнаменталистики (знаки солнца, земли и воды), цифровой символики (4, 12)… Попытка нового прочтения знакомой темы? Что подтолкнуло Вас к таким решениям?
– Прежде всего я задумался: а что для меня значит Победа? Каким я вижу белорусского солдата? Наши отцы и деды (а мои деды тоже воевали) не являлись мифическими унифицированными солдатами-культуристами, а просто имели под собою белорусский бэкграунд с его традициями, фольклором, верованиями, передающимися от поколения к поколению. Это были обычные люди, со своими страхами, чувствами, переживаниями, но с неудержимой волей к победе. Так рождалось сравнение солдатского гнева с яростью богов. И я развернул тему в сторону славянской языческой мифологии. Первоначально фонтан назывался “Страла Перуна”, ведь Перун – не только бог-громовержец, но и бог, призываемый славянами для защиты, покровитель в войне с врагами, поражающий недругов своими огненными стрелами. Стрела превратилась в факел…
– Художественное произведение – это прежде всего образ, ассоциации, которые он вызывает. Разбирать его по “косточкам”, “анатомировать” – неблагодарная задача, и все же – какова материальная составляющая “Победы”?
– Я уже говорил о белорусских традициях и могу продолжить: в нашей культуре имеет место быть особое отношение к камню, своего рода каменная культура, истоки которой мы можем “читать” в каменных идолах, в замковой и культовой архитектуре. Думаю, камни многое значат для нас и еще больше значили для наших предков. Наверное, с камнем можно говорить или молчать, камнем можно убить или построить из него дом…
Объект выполнен из гранита высотою 5 метров. Поверхность камня позволила использовать орнаментальную пластику и рисунок – эти приемы часто встречаются в традиционной славянской, в частности белорусской, культуре.
– Последний камень, завершающий композицию, в зависимости от места, с которого на него смотришь, представляется то “ладьей памяти”, то гипертрофированной, крепкой ладонью, удерживающей негасимые свечи…
– Да, это произведение создает поле для различных ассоциаций, и чем шире диапазон, тем интереснее. Мы ведь уже не работаем в методе социалистического реализма, где все буквально и однозначно, где есть хороший парень – “красный” и плохой – “белый”, есть Родина-мать – и ничего больше. А здесь, как в любом произведении, не “загнанном” в какие-то рамки и шаблоны, можно домысливать в меру способностей к абстрактному мышлению, и с разных видовых точек вам будут представляться разные образы – от ладьи, если угодно, к факелу или еще абстрактнее…
– Факел – это олицетворение Вечного огня в нашем привычном понимании или своего рода генетический код?
– Если произведение создается по привычному пониманию, оно уже не произведение искусства, а продукт ремесла. Любое произведение – это эксперимент и экспромт, что каждый раз расширяет рамки понимания самого художника и дает ему новый опыт, неповторимый и непривычный. С каждой новой работой открываешь какую-то иную, но ту самую истину. А также помогаешь зрителю избавляться от всякого вида привычностей – даже если вечный, то не тот, привычный…
– Своеобразным пьедесталом для фонтана служат 53 луча-валуна, распластанные-рассредоточенные на подходах к святилищу. Что они символизируют-олицетворяют?
– Они как часть произведения, его составляющие могут быть прочтены совершенно по-разному. Могут быть расшифрованы как просто камни или являться лучами солнца и даже быть пятьюдесятью тремя дивизиями, освобождавшими Минск во время Великой Отечественной войны.
– Брутально-торжественная, щемяще-возвышенная, подсознательно помпезная и в то же время простая, открыто читаемая – такой предстает скульптура перед зрителем… Как удалось совместить такие разные ипостаси?
– Все дело в ритмике образа. По композиции скульптура имеет два противопоставленных друг другу ритма. Вертикальный состоит из четырех камней-объемов и заканчивается элементом, подчиняющим себе горизонталь всей скульптуры и горизонтального ритма. Горизонтальный ряд образуют 12 пластических знаков, последовательно переходящих от центра к краям в ритме закономерного уменьшения. Продолжением главной “фигуры” являются 53 камня-элемента, расположенные в диагональном ритме по отношению к вертикали в символическом круге. Последний слагается ступенчатым ритмом объемов, образующих площадь фонтана Победы. Уменьшение объема камней к центральной составляющей произведения создает пластический и визуальный ряд, усиливающий напряжение в прочтении и восприятии вертикального центра композиции.
И еще. Хотелось придать этому произведению аутентичность и “белорусскость” – не с целью отмежеваться от универсальной культуры, а лишь для создания и усиления акцента на его принадлежности именно к нашей культуре, традиции и памяти…
– Спасибо за беседу – и новых, столь же интересных произведений!