Первые шесть лет дипломированный архитектор Олег Михайлович Быковский работал в институте “Белгипроторг”. Последующие десять – в Белгоспроекте. Затем – семилетка в аппарате Совета Министров. С 1994 года – директор ведущего сегодня проектного института “Минскгражданпроект”. Многие годы он успевает членствовать в совете Союза архитекторов Беларуси, в правлениях Союза строителей, Ассоциации инженеров-консультантов Республики Беларусь, Белорусского бизнес-союза предпринимателей и нанимателей им. Кунявского… Всему этому предшествовала учеба на архитектурном факультете Белорусского политехнического института. В 1971 году он становится знаменитым на всю страну – как капитан белорусской команды КВН, в первый и последний раз победившей во всесоюзном конкурсе веселости и находчивости. А ныне – как неизменный, с двадцатилетним стажем член жюри белорусского КВН. Поэтому в юбилейный год Мастера хочется сделать подарок… нашим читателям. Отнюдь не шуточной беседой с этим не знающим пределов совершенствования и оптимистичным человеком.
Сама собой напросилась сценарная канва беседы – как бы ремейк телепередачи КВН первого созыва и его традиционных конкурсов. Итак…
Разминка
– Что привело в архитектуру?
– В известной мере случай. В последние школьные годы было много разных предпочтений. Среди них и архитектура просматривалась, поскольку я думал, что неплохо рисовал, хотя специально этим не занимался. Был и театральный вариант. Однако советы обрести себя в какой-то более прагматичной специальности стали склонять меня к архитектуре, несмотря на весьма поверхностные о ней представления. И вот я услышал от ребят из техникума таинственные слова “отмывка”, “клаузура”… Стало ясно – архитектура.
– Что оставило в ней?
– Появился интерес и вкус к избранной стезе. Появилось умение, прирастал опыт. Когда больше познаешь профессию, особенно творческую, тебя от нее или отворачивает, или, напротив, притягивает. У меня получилось притяжение.
– Что могло бы изгнать из нее бесповоротно?
– Могла бы повернуть любая случайность, ведь у меня все-таки было два интересных направления творчества – архитектура и закулисье под названием хобби, в котором были театр миниатюр, занятие режиссурой, возможность попробовать себя на профессиональной сцене. Сейчас, конечно, уже ничто не разведет с архитектурой.
Домашнее задание. Олегу Быковскому – 60. Оглядываясь вперед.
– Когда у человека спрашивают о его жизни, судьбе и он обычно говорит, что доволен и жизнь прожита, как ее хотелось прожить, я думаю – это защитная реакция. Признаться, что жизнь не удалась, больно. Нам свойственно позитивное восприятие прожитого, и даже самые негативные моменты со временем трансформируются в сознании и там обнаруживаются приятные воспоминания.
Так вот, прожить бы другую жизнь, ту иную, которая бы тебя параллельно захватывала, наверное, интересно. Но взять и сойти с тореной многие годы дороги сложно, тем более что по моему гуманитарному складу ума выбор не столь велик. Помню впечатления юности, когда казалось, что за тридцатью годами жизнь заканчивается. Однако – открываются все новые и новые горизонты. Самое замечательное, что человек, как правило, не чувствует своего возраста. Особенно если занимается творчеством и со здоровьем в порядке…
Более двадцати лет “на руководящих должностях” приучили меня относиться к архитектуре как к важной составной части многопланового процесса. Архитектура – это нечто с большой буквы, а не только прорисовка фасадов, планов и прочее. В этом случае возраст – большое подспорье. С его опытом оценивать происходящее в значительной мере проще. Отчетливее видишь недоработки, четче представляешь, как можно сделать иначе. Причем свое мнение в институте я никому не навязываю. Поэтому (надеюсь, коллеги со мной согласятся) у нас нормальная творческая атмосфера. И, как сейчас принято говорить, с креативным мышлением пока проблем не существует. А это значит – необходимо развиваться, постоянно доказывая (и в первую очередь – молодым), что занимаешься своим делом. И это не только не зазорно, но обязательный компонент творчества. Особенно руководителя.
В нашу отрасль, чего тут скрывать, пришло много людей, достаточно далеких не то что от архитектуры, но вообще от проектирования. Для меня загадка, как они управляют предприятием, не зная сути процесса. С моим почти сорокалетним архитектурным опытом я и то не могу сказать, что все дверцы в проектировании для меня открыты и все ходы изучены в должной мере. Так что есть над чем работать, чем жить дальше.
Конкурс капитанов. Что видится с капитанской рубки Минскгражданпроекта? Как он преодолевает нынешние шторма и штили? Хотелось ли поменять корабль, команду, фарватер?
– Выступая перед аудиторией, я обычно рисую условную модель структуры практически любого предприятия. Это пирамида. В основании – пласт специалистов. По мере продвижения вверх пласты суживаются, потому что наполняются специалистами с высокой квалификацией. Их количество становится меньше, но область представления каждого о проблемах расширяется. Понятно, как только мы приближаемся к верхней точке, все проблемы сходятся в ней. И с этой вершины мне видно, что сейчас наш институт достиг максимума за обозримые полтора десятилетия. Максимум возможностей творческих, технических, максимальный количественный состав, самый большой контингент молодых специалистов. Качественный состав института меня очень радует. Хотя соблазнов у архитекторов свернуть на более легкую, выгодную дорогу довольно много.
Мы – в авангарде. И это оценка не субъективная. Именно нам поручают ответственные и сложные объекты, что говорит о нашем явно возросшем авторитете. Теперь в прошлом только областной институт завоевал прочные позиции, проектирует для Минска, где, не секрет, творится главная архитектура, сосредоточены основные инвестиции. Но мы и не думаем почивать на лаврах. Напротив, ищем “занозу”, которая бы нам мешала, и не боимся подводных камней. Все время мы стараемся подпитать движение вперед: то внедрили систему качества по международным стандартам, когда еще об этом почти никто не говорил в республике, то внедряем новую систему компьютерного проектирования и электронного документооборота.
Несколько лет назад с серьезными объектами заказчики обращались в частные мастерские, работавшие по демпинговым ценам. Теперь они поняли, что экономить на проектировании можно и нужно, но до определенных пределов, не в ущерб качеству. Поэтому приходят к нам, и это показатель, демонстрирующий верность нашего курса и относительную безопасность фарватера. Так что есть основания надеяться, что мы и впредь будем оставаться не только на плаву, но и в лидерах.
Музыкальный конкурс. “Архитектура – застывшая музыка”. Современная архитектура Беларуси – это?..
– Архитектура – реализованный руками мастера социальный заказ. Но как и кем он формируется – вот это, на мой взгляд, самая болезненная тема. За все годы моей профессиональной деятельности не было столь низкого общественного понимания значения архитектуры, как сегодня. Тому есть целый ряд причин различного характера.
С момента установления самостоятельности белорусского государства, к сожалению, сформировалось новое поколение управленцев, причем разного уровня, весьма приблизительно представляющих себе смысл архитектурной деятельности, и в основном ими и формируется негативное отношение к проектированию. Вот и получается, что строители у нас молодцы, орденоносцы, а проектировщики – сплошные бездельники, гребущие сумасшедшие деньги. Перестала существовать и стройная система управления архитектурной деятельностью, и архитектурой зачастую руководят люди, не имеющие к ней отношения. Потому и возобладали критерии типа “красиво или некрасиво”, “смотрится или не смотрится”.
Прессинг на проектирование подавляет и способствует той безвкусице, которая, увы, стала появляться все чаще. Минск еще не испорчен массовой культурой, но, проезжая по его улицам, обнаруживаешь неладное. Так, по проспекту Притыцкого стоят в ряд многосекционные жилые дома. Все разные. Их никто не заставляет быть одинаковыми. Но они разные настолько, насколько на это оказались способны их авторы.
Если говорить об ансамбле, то практики по его формированию вообще не стало в нашей архитектуре, в чем я все больше убеждаюсь. Или он создается из случайных элементов, или формируется случайными людьми. Поэтому сказать, что сегодняшняя архитектура – это стройная симфония, нельзя. Все больше она напоминает некую компилятивную какофонию.
Одна из причин этого, как ни странно, – амбициозность молодых архитекторов. Ранее, чтобы стать архитектором в полном смысле слова, не столько умеющим рисовать, сколько способным отвечать за свои решения, требовалось десять – пятнадцать лет. Сейчас же этот срок порой сократился до нескольких лет. Можно попасть во вновь созданную мастерскую и начинать там разворачивать самые сложные объекты. Результат совершенно очевиден – это такое поверхностное представление об архитектуре, выдернутое из многочисленных журналов с легко узнаваемыми подражаниями зарубежным мастерам. Более того, оно выдается за творческую позицию, и ему трудно что-либо противопоставить, потому что в республике не стало полноценной архитектурной среды, которая помогала бы молодежи формироваться в мастеров. Когда главными архитекторами областей работали заслуженные архитекторы республики, когда главным архитектором Минска был заместитель председателя Госстроя страны, а ее руководитель П.М. Машеров приходил на рассмотрение проектов и участвовал в работе съездов Союза белорусских архитекторов, то было видно, какое значение придает общество, государство национальной архитектуре. И тогда далеко не все было идеально, но мнение архитекторов ценилось. Так, Дворец Республики проектировался чуть ли не двадцать лет. Не даю сейчас оценки этому сооружению, однако творческая общественность долгие годы мучилась в поисках места и образа главного зрелищного центра страны. А теперь по соседству построят объект по заказу иностранного инвестора, эскиз которого быстренько “на коленках” нарисовали бельгийские архитекторы… И никто и ничто в республике не может стать преградой такой “быстроиспеченной”, невнятной архитектуре.
Вердикт жюри. Что может сказать маститый архитектурный кавээнщик о юморе, остроумии, “домашних заготовках”?
– КВН – это беспроигрышная и, возможно, вечная программа, поскольку использует постоянно обновляемый ресурс молодых импульсивных людей. Современный КВН изменился радикально. В моей и его юности он был уникальным зрелищем, “спецэффект” которого состоял в том, что у всех на глазах находился не правильный ответ, а рождалась шутка, лучилось остроумие. Были, естественно, и “домашние заготовки”, которые сегодня обернулись стереотипами. Но главный итог увлечений первой половины моей жизни – они, в известной мере, научили общаться с людьми. Поэтому мое “театральное прошлое” стало в нынешней жизни подспорьем, помогая быстро ориентироваться в обстановке, нормально относиться к юмору. Я видел людей, у которых чувство юмора отсутствует напрочь – печальное зрелище! Между тем в нашей профессии улыбка просто необходима. В отношениях с нашими чиновниками, иностранными инвесторами, просто заказчиками умение найтись и переключиться на менее серьезный лад и тем сгладить напряженные моменты оказывает неоценимую услугу. Это тоже творчество.
– А Мастерство?
– Мастер... Откровенно говоря, это, пожалуй, не ко мне. Не вижу ничего оскорбительного или унизительного в такой самооценке. Мастер – для меня это вершина, не только профессиональная, но и общекультурная. Но профессия не может состоять из одних Мастеров, они должны быть окружены квалифицированной прослойкой, грамотно оценивающей их творчество, формирующей в обществе понимание, высокое и уважительное отношение к их произведениям. Я, наверное, оттуда – из прослойки.
Два человека, два разных архитектора носят для меня высокое звание Мастера – Сергей Борисович Неумывакин и Виталий Степанович Белянкин. И пусть по-разному относятся к творчеству обоих, их влияние на мое мировоззрение ни на минуту не позволяет мне усомниться в сказанном.
Впрочем, я благодарен абсолютно всем, с кем сводила судьба. Одноклассники, однокурсники, коллеги, недруги (которых практически не знаю), благожелатели (которых несравненно больше) – все вы “приложили ко мне руку”. А что уж получилось… Удачи всем!