Огонь и архитектура

С той мифической поры, когда Прометей похитил на Олимпе божественный огонь – символ вдохновения и творчества, этот подарок титана не только дарит людям тепло, свет, радость, полноценную пищу, но и организует среду, неизменно присутствует – прямо или косвенно – в сооружениях, созданных человеком.

Освоение огня – наиболее значительное свершение человеческого гения. Для того чтобы добыть и продолжительное время поддерживать огонь, необходим довольно развитый интеллект. Как и от солнца, от огня люди получали прежде всего тепло и свет, но с течением времени начинали видеть в живом пламени все больше смыслов и значений. Недаром в любом земном языке так много “огневых” метафор.

Солнце – небесный огонь. Таков исходный и универсальный мотив первобытной мифологии буквально у всех народов мира. В скандинавских сказаниях именно из земного огня боги создают солнце [5, 11]. Аналогия солнце – огонь подсказывала первобытному человеку связи и между другими земными и небесными явлениями.

Вышедших из пещер людей более всего заботило поддержание, сохранение огня. Можно предположить, что первые постройки­шалашики возникли из желания защитить не себя, а именно огонь от ветра, дождя и снега. Типичная конструкция в виде конуса лучше всего соответствует конфигурации того пространства, в котором “живет” пламя. Из защитного, говоря побелорусски, “будана” для костра, возможно, возникла идея чума, вигвама, юрты. Даже в построенных из снежных блоков эскимосских иглу горит огонь! Мы восхищаемся грандиозными пирамидами и дворцами, а ведь такое небольшое, но уютное сооружение в ледяной пустыне Гренландии – поистине гениальное изобретение.

Огненносолнечные истоки изобразительного искусства и архитектуры роднят эти виды творчества со всем, что создано впоследствии человеческой фантазией и знаниями на земле, – от производства керамики и металлов до лазера и термоядерной реакции [8, 70].

Огонь отгонял диких зверей, не только согревал физически, но и создавал особую атмосферу для коллектива, объединял людей – наших предков. Около костра они обучали свою молодежь, обменивались мыслями, неизменно что­то мастерили, пели и танцевали, создавали удивительные мифы и сказки.

В античную эпоху на алтарях эллинской богини Гестии или римской Весты огонь должен был гореть, не потухая, день и ночь: греки и римляне верили, что судьба города связана с этим очагом. Огонь на алтаре или в священной роще – символ огня небесного, солнечного. У греков существовал такой обычай: когда во время войны из города изгоняли врагов, то все семейные очаги гасили и зажигали вновь от солнца, справедливо полагая, что враг осквернил их своим присутствием [4, 36].

От эллинов нам достался и чрезвычайно красивый ритуал открытия Международных Олимпиад, возобновленных в 1896 г. За два месяца до начала очередных Игр на развалинах древнегреческого города Олимпии красивые артистки в одеяниях жрицвесталок зажигают от солнца огонь, который затем известные спортсмены проносят в факеле по всем странам, участвующим в Олимпийских играх, и в конце концов торжественно зажигают в огромной чаше стадиона в момент открытия соревнований.

Живой огонь освящал собою не только мирную спортивную страду. В эпоху эллинизма в Александрии Египетской, городе, основанном в 332 г. до н.э. великим Александром Македонским, было возведено сооружение, которое мудрые греки сразу включили в список семи чудес света, – Фаросский маяк. Построенный всего за пять лет (в 283 г. до н.э.) выдающимся зодчим Состратом Книдским, маяк поражал современников и потомков своими конструктивными решениями. Он был огромен – по существу первый в мире небоскреб – до 160 м, как свидетельствует историк Иосиф Флавий. Маяки строили и раньше, и такая высота Александрийского оказалась, безусловно, чрезмерной. Но здесь маяк задумывался не только для конкретных функциональных целей. Он воплощал собою величие, богатство и силу империи Птолемеев, наследников Александра Македонского.

Огромные размеры маяка создавали невероятные трудности при его возведении. Привычные способы не годились при сооружении небоскреба такой головокружительной высоты. Сострат нашел гениальное решение – доставлять камень и все другие материалы к месту кладки не снаружи башни маяка по насыпи, как было принято раньше, а изнутри. “Одновременно с возведением башни возле стен внутри нее стали сооружать пологий широкий и очень прочный пандус. Стена росла, и вместе с ней, идя по спирали, виток за витком, удлинялся и пандус, всегда доходя до верхнего края стены. По этому пандусу бесчисленные рабы волокли каменные глыбы и подносили строительные материалы. Большая толщина стен позволяла поместиться на них множеству рабочих, и это намного ускоряло строительство. Когда маяк был окончен, гигантская спираль пандуса с успехом заменила неудобные и опасные лестницы. Па пандусу ежедневно поднимались воины и дежурные, по нему же на ослах подвозили горючее для мощного светильника маяка...” [2, 153].

Наверху маяка в изящной, но прочной ротонде из розового гранита, на крыше которой возвышалась семиметровая скульптура бога Посейдона, день и ночь – на протяжении более полутора тысяч лет! – горел огонь. “Между колоннами, таинственно сверкая и поблескивая, находилось сердце всего устройства – сложная система огромных вогнутых бронзовых зеркал, отражавших на далекое расстояние свет гигантского факела” [2, 153]. Огонь от маяка был виден на протяжении 60 морских миль. Кроме того, благодаря оригинальной системе заглушек и зеркал, изобретенной, вероятнее всего, великим Архимедом или его учениками, с помощью огня можно было передавать самые разные сообщения на довольно значительные расстояния и видеть в зеркалах вражеские корабли, находящиеся далеко в море [1, 83].

Среди семи чудес света Древнего мира существовало еще одно сооружение, в котором огонь играл едва ли не главную роль. По существу это, видимо, тоже маяк – гигантская скульптура бога Солнца Гелиоса на острове Родос. Бронзовый Колосс, возведенный греческим скульптором Харесом, не дошел до нас, но, по описаниям современников, 35метровый гигант в правой поднятой руке держал факел с зажженным маслом или нефтью [6, 14]. Статуя Свободы в НьюЙорке в значительной степени повторяет находку античного гения.

Гигантский, сверкающий Родосский колосс из полированной бронзы уходил в небеса. Солнечные лучи отражались от полированных кончиков венца Гелиоса, которые, казалось, сами испускали ослепительные снопы света. Сущностью замысла было освещение статуи солнцем весь день – с восхода до заката.

Скульптура бога Гелиоса вызывала восхищение и жителей острова, и его многочисленных гостей, хотя простояла она всего 56 лет. В 225 г. до н.э. Колосс рухнул во время землетрясения. Его феноменальной величины обломки пролежали на острове еще около 900 лет и исчезли во время арабского нашествия.

Гигантомания вообще была характерна для Древнего мира, впрочем, как и для нашего времени (достаточно указать на соревнование стран в сооружении все более высоких телебашен). Из Древнего Египта пришли многие известные сегодня архитектурные формы. Например, обелиск. Есть разные соображения относительно того, что символизировал заостренный столб. Но, скорее всего, обелиск воплощал солнечный луч, как бы застывший на земле в камне. Некоторые египетские обелиски перевезены в разные столицы мира: в Париж, Рим, Лондон, Вашингтон. Они удивительным образом организуют вокруг себя пространство города. В Беларуси существует традиция устанавливать обелиски, как правило, на возвышенностях – курганах, хотя есть и исключения (обелиск на площади Победы в Минске).

В различных мифологических системах боги Солнца и Огня – родные братья (у славян их объединяли именем отца – Сварожичи). Не удивительно, что по всему миру установилась традиция: у обелисков памяти и славы – символов солнца – зажигать священный негасимый огонь.

Свою сакральность огонь неизменно сохраняет в храмах, причем всех мировых религий. Первой из них по времени возникновения является зороастризм – религия, в которой обожествлялись все природные стихии, но все же главной среди них считался огонь. Мир создан из огня, полагали зороастрийцыогнепоклонники и видели в нем созидательную, творящую, очищающую силу. Огонь нельзя было осквернять ничем нечистым. Именно для него строили храмы­пиреи, руины которых еще сохранились на территориях былого распространения зороастризма: в Иране, Афганистане, Азербайджане, частично Индии. Храмы огня чрезвычайно просты – защитные стены и крыша, без всяких украшений [3, 99]. Ведь главное в них – бог Огонь, прекрасный сам по себе.

Зороастризм оказал большое влияние на другие религии – христианство, индуизм, буддизм. Впрочем, огонь почитался всегда и везде. Не удивительно, что в храмах он остался в виде ладанок, свечей, курящихся смол. Но только в православии существует явление, не встречающееся больше нигде, – знак Божественного Присутствия, Божественной Милости и Благословения. Речь о Благодатном Огне, который исходит на людей в Храме Гроба Господня в Иерусалиме накануне Светлого Воскресения. В первые моменты после появления, которого напряженно ожидают тысячи людей, Благодатный Огонь не жжет, и верующие словно купаются в нем, омывая лицо и руки.

Обычно золотые главки православных церквей называют луковками. Но семантика их иная. Колокольню Ивана Великого в Московском Кремле русский философ Евгений Трубецкой назвал свечой, золотая глава которой символизирует духовное горение – идею, характеризующую православие. А шпили многочисленных храмов готики, шатры некоторых православных храмов (например, в Коломенском) и шедевров белорусского деревянного зодчества, сохранившихся в Полесье, как бы повторяют форму тех шалашей, в которых предки сохраняли огонь.

Огонь оставался не только в сакральных местах, но и в обыденной жизни. Важность домашнего очага особенно чувствуем мы, люди умеренных широт, где зима достаточно продолжительна, да и осень, весна часто прохладны. Огонь – в очаге, печи, камине – до сих пор остается не только символом уюта, дома и семьи, но также и уверенности в жизни, надежности, защищенности.

В деревянном доме белоруса пространство всегда организовывала печь. “В интерьере избы печь обычно занимала место в ближнем от входа углу и была обращена устьем к удлиненной стене с окнами” [7, 397]. В семантическом плане печь была связана с языческим центром дома (как “красный угол” – с христианским) и с женскими его насельниками. А вообще притягивала к себе всех членов семьи: в печи готовили еду, мылись, на ней лечились, рожали, рассказывали сказки, около нее любили мастерить, рукодельничать.

В Западной Европе, особенно в Англии, традиция иметь в доме камины, не прерывалась на протяжении столетий. В средневековых феодальных замках камины были настолько огромные, что в них на вертелах свободно зажаривались туры и зубры. Камины достаточно рано были восприняты и белорусскими магнатами – в Мире, Несвиже. В последние несколько десятков лет ХХ века они широко вошли в повседневный быт белорусов – на дачах, в коттеджах, гостиницах. Сегодня рынок предлагает колоссальное разнообразие моделей – от стилизованных под архаику из дикого камня до самых модерновых, удивительных конфигураций.

Огонь и сегодня украшает наш быт, объединяет семью. Культ Солнца­Огня – начало и основа человеческой культуры.

 

Литература:

1. Вилкинсон Ф., Дайнин Ж. Мистические места мира. Библейские земли. М.: Лик Пресс, 1998. 92 с.

2. Домашнев А., Дроздова Т. Из глубины веков. М.: Молодая гвардия, 1985. 190 с.

3. Луконин В.Г. Искусство Древнего Ирана. М.: Искусство, 1977. 232 с.

4. Пенник Н., Джонс П. История языческой Европы. СПб.: Евразия, 2000. 448 с.

5. Скандинавские сказания. М., Наука, 1980. 262 с.

6. Сто великих чудес света. М.: Вече, 2004. 112 с.

7. Этнаграфія Беларусі: энцыкл. / Рэдкал.: І. Шамякін (гал. рэдактар) і інш. Мн.: БелСЭ, 1989. 575 с.

8. Шамякіна Т. Міфалогія Беларусі: нарысы. Мн.: Маст. літаратура, 2000. 400 с.